Мэнген ожидал с минуты на минуту.
— Тогда, может, когда-нибудь объяснишь это мне, — сказал Чиун. — Теперь к делу. Скажи, были у тебя какие-нибудь контакты с человеком по имени Римо Уильямс?
— Нет. Кто это — Римо Уильямс?
— Римо Уильямс — это мой ученик. Он кореец, как я. На одну шестнадцатую кореец. Но дело в том, что появился самозванец, который называет себя Римо Уильямсом. Он хочет тебе зла, и я здесь, чтобы защитить тебя от него.
— И работаешь ты на президента?
— Я ни на кого не работаю! — возмутился Чиун. — У меня контракт с императором. Он работает на президента. — Чиун улыбнулся. — Но я уверен, президент знает, что я здесь.
Тут двери лифта распахнулись и в офис, держа оружие дулом вниз, вбежали четверо полицейских.
— Стреляйте! — закричал Мэнген. — Во всех, кроме меня!
Чиун обернулся, а Мэнген выскочил из кабинета в приемную и мимо стола секретарши кинулся в маленький альков, где схватился за телефонную трубку.
За его спиной кто-то из полицейских сказал:
— А теперь, старина, вот что: ты только не серди нас, и тебе не причинят вреда.
В трубке раздался ответный щелчок.
— Мне нужно поговорить с президентом, — сказал Мэнген.
— Это срочно, мистер Мэнген? — поинтересовался оператор Белого дома.
— Я личный друг президента. Я выложил семизначную сумму из доходов корпорации на его переизбрание!
Через несколько секунд до него донесся голос президента Соединенных Штатов:
— Рад тебя слышать, Дрейк. У тебя все в порядке?
— Есть один вопрос, господин президент. Знаю, что ли прозвучит дико, но не посылали ли вы, случайно, охранять меня одного китайца?
— Опишите его.
— Футов пяти ростом, лет восьмидесяти на вид. В каком-то розовом женском халате. Только что смел к черту всю мою охрану.
— Отлично. Значит, он действует, — сказал президент.
— Сэр? — переспросил Мэнген.
— Все хорошо, Дрейк. Можешь расслабиться. Ты в хороших руках.
— В хороших руках? Но, господин президент, он же древний старик!
— Это неважно, — сказал президент. — Я послал его тебе на защиту.
— От чего?
— От того психа, который подстрелил Лаваллета. Не можем же мы позволить, чтобы он разнес весь мозговой центр Детройта!
— И для защиты прибегаем к помощи китайца?
— Корейца. Смотри, не вздумай назвать его китайцем, — предостерег президент. — Я за последствия не отвечаю. А паренек его тоже там?
— Нет, старик один.
— Ну, одного из них вполне хватит, — сказал президент. — Так что держи меня в курсе. Привет жене. И, между прочим, не стоит об этом распространяться. Я, например, о нашем разговоре уже забыл.
— Все понял, господин президент.
Мэнген положил трубку и бегом кинулся назад. Черт, старый пень и впрямь от президента, а он натравил на него четверых верзил! Как оправдаться, если старика уже нет на свете?
Чиун был на этом свете. Он спокойно сидел за письменным столом Мэнгена.
Четверо полицейских лежали в центре ковра, скованные вместе собственными наручниками, и извивались, стараясь освободиться.
— Мистер Мэнген! — закричал один из них. — Пошлите за подкреплением!
Мэнген покачал головой:
— Нет необходимости, ребята. Дело в том, что я обознался. Пожилой джентльмен, как выяснилось, — один из моих охранников.
— Ну тогда выпустите нас отсюда, — попросил другой полицейский.
Мэнген залез каждому в карман, выудил ключи от наручников и освободил их, хотя прикасаться к пролетариям не любил.
— Уверены, что старик в норме? — спросил один, растирая кисти, чтобы восстановить кровообращение.
— Да. Это была моя ошибка.
— Нам, знаете ли, придется составить рапорт, — сообщил полицейский.
— Сейчас уладим, — улыбнулся Мэнген.
И уладил. Каждый полицейский получил возможность за полцены купить свою следующую машину. Взамен они обязались объявить мертвые тела в холле жертвами случайной перестрелки. И забыть о старике.
Дрейк проводил их к лифту и вернулся в свой кабинет.
— Итак, мистер...
— Чиун. Мастер Чиун, а не мистер.
— Мастер Чиун. Я навел о вас справки. Вы и в самом деле тот, за кого себя выдаете.
— Надо было сразу верить, не было бы столько лишней мороки, — проворчал Чиун.
— Ну, что сделано, то сделано. Итак, если вы здесь, чтобы защищать меня, что я должен делать?
— Стараться, чтоб тебя не убили, — сказал Чиун.
Вертолеты спасателей прибыли ночью. Римо первым услышал их приближение и разбудил Лорну.
— Летят, — сказал он.
— Я ничего не слышу.
— Скоро услышишь.
— Отлично. Я буду рада вернуться, — произнесла она.
— А я, сказать по правде, буду по вам всем скучать, — признался Римо.
— Что ты имеешь в виду?
— Что сейчас моя остановка. Я выхожу.
— Разве ты не вернешься с нами?
Она помолчала. Глухой рокот приближающихся вертолетов разнесся по пустыне.
— Нет. А то замучают расспросами.
— Куда же ты пойдешь? Вокруг один песок.
— Я сумею выбраться.
— Но почему?!
— Надо! Я хотел попрощаться с тобой. И попросить об одном одолжении.
— Каком?
— Никому не называй моего имени. Только ты одна его знаешь, и если кто-нибудь заговорит обо мне, скажи, что я ушел и заблудился.
— Ты уверен, что хочешь именно этого?
— Да.
Лорна обняла его.
— Я не стану мучить тебя расспросами, — сказала она. — Но, пожалуйста, побереги себя.
— Договорились. А ты побереги нашу девчушку.
Римо прижал ее к себе, отстранил, повернулся и ушел в ночь как раз в тот момент, когда в миле от них засветились прожектора вертолетов.
Римо бежал, пока не убедился, что его уже не увидят, затем снизил темп и шагом направился на север. Через несколько миль он взобрался на огрызок скалы и посмотрел назад. Чуть поодаль от сгоревшего лайнера на песке стояли два огромных вертолета. Он увидел, что людям помогают погрузиться,
