удовлетворенно кивнул и снова тронулся в путь.
Справа, окрашивая барханы в розовый цвет, поднялось солнце. К полудню, взобравшись выше, оно выбелило песок. Ближе к вечеру пустыня стала каменистей. А Римо все шел и шел, погруженный в свои мысли. Странным образом он уже скучал по собратьям-авиапассажирам. Сирота, он никогда не имел семьи; здесь же люди смотрели на него снизу вверх, как на старшего брата. Они нуждались в нем, надеялись на него. Это было непривычное, но приятное ощущение, и он снова пожалел себя за то, сколько он всего пропустил в своей жизни и еще пропустит.
Городской черты он достиг сразу после заката и в местной пивнушке нашел телефон. Как бы мал городок ни был, пивнушка всегда найдется, подумал он.
Может, это и есть ядро любого поселения: сначала кто-то строит пивную, она обрастает домами и улицами — и получается город?
Он набрал номер Чиуна в Нью-Йорке. Трубку никто не брал. Тогда он набрал специальный код. Сигнал пошел на номер в Ист-Молайн, Иллинойс, потом в Айолу, Висконсин, и наконец потревожил телефон на рабочем столе доктора Харолда У. Смита.
— Да? — услышал Римо кислый голос босса.
— Смитти, это я, — сказал Римо. — Я вернулся.
Молчание.
— Смитти! Что случилось?
— Римо? — медленно проговорил Смит. — Чиун с вами?
— Нет. Я только что ему звонил, но никто не ответил. Я думал, вы знаете, где он.
— Римо, я очень рад вас слышать.
— Тогда почему у вас такой голос, словно вы говорите не со мной, а со своей покойной бабушкой?
— Вы все еще в Детройте?
Римо так посмотрел на трубку в своей руке, будто личная ответственность за вздор, который она издает, лежала лично на ней.
— В каком Детройте? О чем вы? Я в Юте.
— Когда вы прибыли в Юту, Римо?
— Вчера, когда мой чертов самолет разбился в пустыне А что это за подозрительный тон, Смитти? Я вам не Джек Потрошитель!
В санатории «Фолкрофт» Смит набрал на клавиатуре своего терминала одно слово: ПЕЛЕНГ.
Зеленые буковки замерцали, и на экране появился номер телефона. Смит сразу понял, что звонок из Юты. Компьютер сообщил ему также, что Римо говорит из автомата.
— Эй, Смитти. Вы меня еще слышите?
— Да, Римо, слышу. Что вы сказали о крушении самолета?
— Самолет, которым я летел, упал в пустыне милях и восьмидесяти отсюда.
— Номер рейса?
— Да какая разница! Послушайте, я спас целый самолет с людьми! И сам выбрался живым. Почему вы так со мной разговариваете?
На компьютере Смита, по его команде, появились данные о вчерашнем исчезновении самолета, следовавшего рейсом «Лос-Анджелес — Солт-Лейксити».
— Вы летели из Лос-Анджелеса?
— Ну конечно. Я прикончил того парня, как вы велели, и выбрался оттуда ближайшим рейсом.
— И в Детройте вы не были?
— Что бы я, интересно, делал в Детройте? Машина у меня японская.
— Римо, я думаю, лучше всего будет, если вы направитесь сюда, в «Фолкрофт».
— У вас такой голос, словно там вы засадите меня в клетку.
— Я должен внести в картотеку данные о вашем отсутствии.
— Внесите следующее. Я был в пустыне. Там было жарко. Все, кто остался жив, — живы. Я посадил самолет в песок. Все. Конец передачи.
— Римо, пожалуйста, не нервничайте. Я просто хочу поговорить с вами.
— Где Чиун? Вот о чем следует говорить.
— Он уехал, — сказал Смит.
— Что, назад в Синанджу?
— Нет.
— Так где же он, Смитти, а?
— У него поручение.
— Поручение? У Чиуна? Чиун не примет поручений даже от иранского шаха, если тот снова придет к власти. Может, он на задании?
Смит замялся.
— Можно выразиться и так.
— Где он?
— Этого я и в самом деле не могу вам сказать. А сейчас, если вы...
— Смитти, — перебил его Римо. — Я сейчас вешаю трубку. Но прежде чем я это сделаю, я хочу, чтобы вы очень внимательно меня выслушали.
— Да? — сказал Смит, прижав трубку к уху.
И Римо в Юте с такой силой врезал ладонью по микрофону, что трубка разлетелась на куски.
Глава 8
Черная машина подъехала так бесшумно, что он не слышал ее приближения.
Тонированное стекло со стороны водителя сдвинулось, образовав щелочку, в которую водителя было не разглядеть.
Стрелок со шрамом на правой скуле, выйдя из своей машины, подошел к прибывшей. Все стекла в ней, даже ветровое, были такими темными, что в тусклом свете подземного гаража на канадской стороне Детройт-ривер он видел на месте водителя только темную тень.
— Уильямс? — спросил невидимый водитель.
— Зовите меня Римо, — поправил стрелок. — Славная у вас машинка.
Никогда такой не видел.
— Еще бы. Это тот самый большой сюрприз Лаваллета, «дайнакар». Я выкрал ее.
В оконной щели появился конверт.
— Возьмите. Это за Лаваллета. Следующий — Мэнген. В конверте адрес. Он принадлежит женщине, у которой Мэнген бывает каждую ночь по средам. Можете достать его там.
— Я еще не кончил Лаваллета.
— Все было как надо. Действуйте по плану в указанном мной порядке. Добить Лаваллета времени еще хватит. Пусть немного понервничает.
— Я мог бы прикончить его на том сборище журналистов. Возможности были.
— Вы все сделали правильно. Я вам сказал, никаких выстрелов в голову, и вы следовали инструкции. Кто мог знать, что он окажется в пуленепробиваемом жилете.
— Мне надо беречь репутацию, — сказал стрелок. — Если я в кого-то стреляю, мне не нравится, что он потом проводит пресс-конференции.
— Действуйте по плану. В порядке очереди. И никаких выстрелов в голову.
Стрелок пересчитал банкноты и пожал плечами:
— Как хотите. А это письмо в газету — ваша идея?
— Да, — тихо произнес невидимый водитель. — Я решил устроить что-то вроде дымовой завесы. Впрочем, вам это несколько осложнит жизнь.
— Чем это?
— Ну, они будут наготове. Усилят охрану.
Стрелок покачал головой:
— Мне без разницы.
— Люблю профессионалов, — одобрительно кивнул водитель.
Тонированное стекло плавно закрылось, и черный автомобиль, как призрак, абсолютно бесшумно
