— Я готов его встретить.
— Оставайтесь на месте! Чиун направляется к вам.
— Скажите ему, чтобы три раза постучал по багажнику вице-президентского лимузина.
Голландец проковылял несколько кварталов. Он что-то высматривал. Сейчас он находился в не слишком благополучном деловом районе в восточной части Лос-Анджелеса. Где-то тут должен быть магазин инструментов. Найдя то, что искал, он влез в лавку через заднюю дверь. В каждой такой лавке непременно есть тиски. Он без труда нашел их в подсобке — они были прикручены к верстаку. Стиснув зубы от боли, он зажал в тиски правое предплечье и с силой дернулся всем телом, вправляя выбитое плечо. От страшной боли на лбу у него выступил пот, но сустав встал на место. Теперь он может двигать рукой, а значит, и все другое будет легче исполнить...
Херм Аккорд прождал в баре почти час. Он уже собирался уйти, когда вошел тот, кого он дожидался. Незнакомец нес в руке портфель.
Это был красивый парень с несколько рассеянным выражением лица. Его льняные волосы были острижены на манер панков — как будто целые пряди кто-то выхватил безжалостным серпом.
— Ты — Голландец? — спросил Аккорд.
— Да, — ответил блондин и прохромал к столу, отмахнувшись от официантки.
— Что за работа?
— Завтра вечером состоятся теледебаты двух кандидатов в президенты.
— И что?
— Я хочу, чтобы они вошли в историю как неоконченные дебаты.
— Вроде неоконченной симфонии? Это можно устроить. Только для взрыва уже поздновато. Фейерверки — это мой конек.
— Твой конек — смерть. Ты бывший цэрэушник. Отступник. И у тебя слава человека, способного на невозможное. Мне наплевать, как ты это сделаешь. Вот. — Голландец не без труда водрузил кейс на стол. — Здесь миллион пятьдесят тысяч долларов.
— Но по телефону я запросил миллион. Что за пятьдесят сверху?
— Я знаю, у тебя свой самолет. Отвезешь меня, куда скажу.
— Куда именно?
— Домой.
Римо вышагивал по крыше “Холидей инн”. Двумя этажами ниже вице- президент завершал последние приготовления к заключительным теледебатам. За всю ночь Голландец так и не появился, а теперь уже брезжил рассвет.
Через пожарный лаз показался Мастер Синанджу.
— Есть что-нибудь? — встревожился Римо.
— Нет, — успокоил Чиун. — В вестибюле никого подозрительного. Вот, принес тебе газету. Может, она отвлечет тебя от непрестанного шагания.
— В такое-то время? — Римо рассеянно взял газету.
— Может, нам еще долго ждать придется.
— Почему ты так думаешь?
— Голландцу сюда еще добраться надо. А он к тому же охромел.
— Четыре удара?
— На самом деле, только три, — поправил Чиун и перегнулся через ограждение, держа в поле зрения вход в отель. Римо бросилось в глаза, что Чиун как-то странно спокоен.
— Ты небось рассудил, что, раз он покалечен, больше шансов на то, что мне не придется его убивать, чтобы одержать над ним верх? — предположил Римо.
— Такую возможность я, конечно, не исключил, — прохладным тоном отозвался Чиун. — Однако в мои задачи входило защитить губернатора. А поскольку убить Перселла я не мог, то сделал все возможное в данной ситуации.
— Он все равно мой!
— Как только он здесь появится, я дам тебе знать.
От нечего делать Римо углубился в газету. На четвертой странице его внимание привлекла небольшая заметка. Он оторвал от листа клочок текста и кликнул Чиуна.
— Можешь не следить за дверью, — сказал он. — Голландца здесь нет.
— Откуда ты узнал? — удивился тот и сейчас же поправил сам себя: — Как ты можешь говорить это с такой уверенностью?
Римо угрюмо протянул Чиуну заметку. Мастер Синанджу прочел заголовок: “Птеродактили над Сен- Мартеном”.
— С прошлой ночи они кружат над каким-то разрушенным замком, — объяснил Римо. — Когда их пытаются сфотографировать, то на пленке ничего не остается. Подозреваю, ты понятия не имеешь, что это может быть за замок?
— Ты мне об этом скажешь, — безрадостно ответил Чиун. — Ты же у нас гений дедуктивного метода!
— Замок на скале Дьявола, где мы впервые столкнулись с Перселлом. Его дом. И логово. То самое место, куда ты давно предрекал ему вернуться. Я не прав?
— Угадал, — сказал Чиун и несколькими едва заметными движениями пальцев обратил клочок газеты в конфетти.
— Я лечу в Сен-Мартен.
— Это сколько угодно! Вот только вернешься ли?
Глава 35
Едва самолет начал вираж над Сен-Мартеном — живописным франко-голландским островком в Карибском море, — как взору Римо предстала скала Дьявола — черный пик, олицетворяющий зло.
— Вон он! — Римо показал в сторону груды белых камней высоко на выступе, нависающем над заливом.
— Никаких пурпурных птиц не вижу! — засопел Чиун.
Скала Дьявола сильно напомнила ему гору Пэктусан. Но когда таксист доставил их так далеко в горы, как только осмелился, они увидели птеродактилей. По острову уже ходили слухи о том, что бывший обитатель скалы Дьявола, наводящий на всех ужас Голландец, воскрес из мертвых и явился в свой замок уже в качестве привидения. Римо расплатился с таксистом, и они двинулись в горы. С развалин взлетели птеродактили и лениво закружили над окрестностями. На Римо и Чиуна они внимания не обращали. Те уже начали карабкаться по голому склону спящего вулкана.
— Не забудь, — напомнил Римо, — ты уже нанес свой удар, теперь моя очередь!
По мере того как они поднимались, у них в ушах все громче звучали нестройные мелодии — то была музыка Голландца. Небо окрасилось в пурпур, причем более темного оттенка, нежели у птеродактилей. Ископаемые птицы, словно завидуя более яркому цвету, взмахнули крыльями и взмыли ввысь, где и пропали на фоне смыкающегося над головой небосвода.
— Кажется, он решил поразвлечься, — сказал Римо. — Это хорошо. Значит, он не знает, что мы здесь.
— Он ничего не знает, — поддакнул Чиун обеспокоенным голосом. — Гляди!
Над выступом показалась гигантских размеров морда — будто кит выбросился на берег. Чудовище плотоядно обозревало окрестности, прищурив раскосые глаза на рябоватой смуглой физиономии.
— Нуич! — ахнул Римо.
— Послушай... — начал Чиун.
— Отец! Отец! — Голос звучал тонко и грустно, но разносился далеко.
— Это Перселл. Что он задумал? — недоумевал Римо.
Чиун крепко сжал его за запястье.
— Слушай меня, сын мой. Я думаю, нам надо отсюда убираться.
— Ни в коем случае! Там, наверху, Голландец. Я не затем проделал весь этот путь, чтобы ты меня повернул назад.
— Он дошел до предела!
