Прогулка по критскому лабиринту теперь воспринималась детской забавой.
Было уже далеко за полночь, когда в борьбе за выживание Римо перешел к стадии воображения огня. Методика сработала. Сразу же стало теплее, даже несмотря на то что ветровое стекло машины сотрясалось от порывов ледяного ветра. Из-за намерзшего на стекле льда он не видел, куда движется айсберг, хотя при свете северного сияния даже в полночь можно было различить дорогу и предметы.
Римо ничуть не удивился, когда айсберг с треском во что-то врезался и машину здорово тряхнуло.
Он не торопясь опустил боковое стекло и увидел, что его льдина налетела на другую.
— Возможно, мне повезло, — пробормотал он.
И вышел из машины. Холод пробрал его до самых костей.
Римо приблизился ко второму айсбергу. Напрасно он надеялся: края льдин дрожали и терлись друг о друга; значит, льдину прибило не к земле.
Итак, сцепились два айсберга, но они отнюдь не стали одним целым. Чтобы не потерять свое единственное прибежище — машину, Римо вернулся, сел за руль и снял форд с ручного тормоза.
Машина легко скатилась под уклон на вторую льдину.
Римо поспешил ее обследовать. Плоская, длиной примерно в сотню ярдов, она, похоже, собирается встать вертикально. К небу, на котором теперь сияли звезды, вздымался покрытый шапкой снега ледяной пик. Вершина его тонула в тумане из мельчайших ледяных кристаллов.
«Я на самом настоящем чертовом айсберге», — подумал Римо.
И принялся судорожно вспоминать все, что ему о них известно. Айсберги часто отрываются от толщи арктического льда и плывут на юг. Впрочем, на «путешествие» порой уходят годы. Не слишком утешительная мысль... С другой стороны, к югу от полярных широт они начинают таять и постепенно исчезают. Совсем неприятная перспектива.
Тут вдруг со снежной вершины айсберга донеслось глухое низкое рычание.
Римо прислушался. Через минуту-другую рык повторился.
Может, «голубой ревун»? Так назывались айсберги, издающие специфические скрежещущие звуки под воздействием сильного ветра, холода и воды.
Впрочем, ничего «голубого» в айсберге не было. Кругом белым-бело. Разве что днем, под ясным небом, он станет отдавать в голубизну.
Вновь послышалось рычание, да такое мощное, что, казалось, ожил церковный орган.
Неужели придется лезть на вершину? Впрочем, выбора не было. Встав на четвереньки и впиваясь сильными пальцами в лед, Римо упрямо, рывками, стал продвигаться наверх.
Ах вот оно что: по ту сторону айсберга бродят полярные медведи. Правда, они кажутся совершенно нереальными — такими же нереальными, как их изображения на рекламе прохладительных напитков.
Время от времени животные поднимали головы и поглядывали на человека большими влажными глазами. Тот дружески махал им рукой. Внезапно один из гигантов, словно ободренный этим приветствием, стал карабкаться наверх, к Римо. Затем, по-видимому, потерял интерес, скатился по склону на толстой белой заднице и, достигнув гладкого ровного льда, смешно завертелся на месте.
Когда же медведи не на шутку оживились и принялись нервно расхаживать вокруг возвышения, где находился Римо, он наконец спохватился. Пора позаботиться о защите своего убежища.
Спускаться куда труднее, чем подниматься. С полпути Римо пришлось ринуться вниз на животе, чтобы увернуться от зверя, рванувшегося ему наперерез. У подножия Римо вскочил на ноги и опрометью бросился к форду, опережая животных на каких-нибудь полшага.
Ухватившись за ручку, Римо судорожно дернул дверцу. Ее, конечно же, заклинило — очевидно, замерз замок. Пришлось изо всех сил стукнуть по запору костяшками пальцев, и... дверца распахнулась.
Римо нырнул в кабину и уже хотел было закрыться в своем убежище, как вдруг в обшивку вцепилась огромная когтистая лапа.
Несчастный ударил по лапе. Медведь зарычал. Все остальные откликнулись на его рев и неуклюже затрусили к машине. Каждый медведь весил, должно быть, добрые четверть тонны, и вот все они обступили форд и стали раскачивать его из стороны в сторону, прижавшись к стеклу мокрыми черными носами.
Римо снова ударил по лапе. Она тотчас резко взметнулась вверх, готовая нанести смертельный удар. Только молниеносная реакция помогла Римо увернуться.
Зато он наконец захлопнул дверь и мгновенно поднял стекло.
— Замечательно! Теперь я взаперти.
Медведи окружили машину и топтались подле, наверное, еще с час. Они пробовали форд на зуб и раскачивали, словно люльку. Римо, впрочем, от души надеялся, что им скоро надоест, поскольку он зверски проголодался и вознамерился поймать рыбу. Рыба, наряду с уткой и рисом, являлась составной частью его диеты. О медвежатине и речи быть не могло.
Римо упорно шарил в бардачке в поисках хоть какого-нибудь подобия снастей, как вдруг один из медведей — самый крупный, тот, который пытался влезть к нему на гору, — опустил громадные передние лапы на задний бампер и принялся толкать машину.
— Ничего себе шуточки! — хмыкнул пленник.
Форд тем временем сползал к полынье. И это при том, что стоял «на ручнике». На льду оставались лишь следы цепей, которыми были обмотаны шины.
Римо вдавил в пол ножной тормоз. Похоже, безрезультатно — форд по-прежнему двигался вперед. Неожиданно зверь потерял равновесие и смешно завалился набок, но тут же поднялся и снова принялся за свое.
Остальные медведи уже попрыгали в воду и, блестя круглыми черными глазками, словно приглашали Римо присоединиться.
— Ладно, представление окончено! — проворчал он и стукнул кулаком по двери. — Эй ты! Пошел вон, кыш!
Но медведь и не собирался уходить. Он по-прежнему неустанно толкал машину, словно им овладела навязчивая идея непременно искупать человека в ледяных водах Арктики.
Римо ничего не оставалось, как выйти из машины. Он сердито хлопнул дверцей, как поступают автомобилисты, машину которых стукнули сзади.
— Ты чем там занимаешься, черт бы тебя побрал, а? — заорал он.
Медведь отскочил от форда и отступил на несколько ярдов. Уселся на лед, задумчиво поскреб снег когтистой лапой. Затем вдруг зевнул, раскрыв громадную розовую пасть с длинными клыками — настоящая пещера со сталактитами.
— И смотри, только подойди ко мне! — добавил для острастки Римо.
А вот этого полярному медведю говорить, пожалуй, не стоило. Поскольку без всякого предупреждения зверь вдруг опустился на все четыре лапы и галопом понесся на Римо, мощный и неукротимый, как экспресс.
Двигался он на удивление быстро, но человек оказался проворнее. Он бросился медведю навстречу, сбил с ног и изо всех сил ударил стальным кулаком по носу.
И тут же резко отскочил в сторону. Какое-то время медведь лежал неподвижно, точно подстреленный, затем поднялся, затряс головой и снова бросился на пришельца.
— Тебе мало, да? — рявкнул Римо и снова врезал.
На сей раз послышался громкий хруст — это переломился позвоночник. Мертвый медведь распростерся на снегу, а форд тем временем скатился с ледяного уклона в холодную серую воду.
— Черт! Черт бы вас всех побрал! — заорал Римо, чем сразу же отпугнул остальных медведей. — И этого Чиуна тоже!
Задыхаясь от ярости, он подошел к трупу и что есть силы пнул его под ребра.
Если бы так можно было исправить ситуацию!
Он стоял на льдине один-одинешенек, лишившись своего последнего прибежища, и чувствовал, как арктический холод проникает в каждую клеточку тела, безжалостно высасывает из него остатки тепла и энергии. Каждый вдох отдавался в груди резкой болью. Легкие обжигало, точно огнем. Римо стал дышать медленнее, пытаясь согреть ледяной воздух во рту.
«Как бы поступил в подобной ситуации Шэнг?» — пронеслось в голове Римо.
И вдруг на него пахнуло теплом убитого медведя — к счастью, ветер усилился.
