— Я согласен не искать цель, если ты перестанешь называть меня евреем.
Джихад Джонс погрузился в долгие размышления.
— Ладно, — протянул он. — Я больше не буду называть тебя евреем.
— Хорошо.
— Гамаль Махур!
— Называть меня Верблюжий Нос ты не имеешь права!
— Такого условия не было.
— Я думаю, пора свернуть на шоссе номер шесть. — Юсеф попытался переменить тему.
— Священная карта говорит, что надо следовать по шоссе номер восемьдесят.
— Шестое тоже годится.
— Мы поедем по восьмидесятому.
— И я скоро снова сяду за руль, — согласился Юсеф.
— А до тех пор не суй свой верблюжий нос в священную карту.
Харолд В. Смит увидел, что красная точка свернула к востоку на восьмидесятое шоссе. Программа слежения автоматически высветила новый набор оптимальных целей. Правда, по-прежнему остались Вашингтон, округ Колумбия, и наиболее вероятная цель — Нью-Йорк.
Глава КЮРЕ ввел дополнительные данные и предложил системе сократить список вероятных целей.
В ответ она выдала те же самые. В основном почтовые учреждения вдоль маршрута следования и крупные военные объекты.
Смит нахмурился. Компьютер имел те же ограничения, что и «Унивак» былых времен. Чтобы выяснить истину, на помощь компьютеру должен прийти человеческий разум.
С борта вертолета Римо наблюдал, как по шоссе номер восемьдесят катится «Меч Аллаха», и чувствовал себя совершенно беспомощным. Держась на почтительном расстоянии, за металлическим чудовищем ехали полицейские машины штата Пенсильвания с включенными мигалками.
— Неужели нельзя найти способ остановить эту чересчур разросшуюся игрушку?! — досадливо воскликнул Римо.
— Вот именно! — подхватил Чиун.
— Но я не в состоянии что-либо придумать!
— В дни правления монгольских ханов один из мастеров Синанджу столкнулся с подобной головоломкой.
— Разве тогда существовали такие монстры?
— Нет, но зато существовали боевые слоны.
— Неужели?
Чиун кивнул.
— Когда Кубла-хан решил завоевать Аннам, нынешний Вьетнам, его воины столкнулись там вот с чем: горячий, влажный воздух приводил в негодность их крепкие монгольские луки, а аннамские боевые слоны подрывали их боевой дух. Пришлось им нанять мастера Синанджу. Да, тогда уже были мастера Синанджу.
— И как же он справился?
— Наилучшим образом.
— Расскажи, я хочу послушать, — попросил Римо.
Мастер Синанджу прошептал ему что-то на ухо.
— Ты шутишь! — воскликнул ученик.
Харолд В. Смит пытался объяснить главе исполнительной власти следующее: «Меч Аллаха» нацелен на Нью-Йорк, и вероятность такого исхода — девяносто пять процентов.
— Вы уверены?
— Я ведь сказал, что вероятность равна девяноста пяти процентам, — ответил Смит, гадая, какое же у Президента образование.
— А что в Нью-Йорке? Они могут взорвать целый остров?
— Теоретически да. А на практике — сомневаюсь. Наверняка у них есть какая-то определенная цель, которая имеет практическое или символическое значение.
— В Нью-Йорке таковых десятки. Уолл-Стрит. Статуя Свободы. ООН. Колокол Свободы. Ах нет, он, кажется, в Филадельфии, да?
И тут Смит похолодел.
— Мистер Президент, — продолжил он, едва овладев собой, — это только догадка, но мне кажется, я могу назвать наиболее вероятную цель.
— Ну?
— Глухой Мулла уже пытался ее поразить. Здесь сосредоточены линии системы контроля за воздушным движением, стоят телевизионные приемопередатчики и другие крайне важные коммуникации. По случайному совпадению, здесь же сейчас находится один из самых ненавистных врагов Глухого Муллы.
И не успел глава государства уточнить, что это за место, как Смит выпалил:
— Я как раз стою в эпицентре.
В Гринбурге, штат Огайо, в полуразрушенной мечети командир специальной антитеррористической группы ФБР Мэтт Брофи производил осмотр помещений.
Произошла настоящая катастрофа, и, поскольку служебная карьера самого Мэтта и его подчиненных вступила, вероятно, в завершающую стадию, в оцеплении торчать было незачем.
В похожей на пещеру комнате, из которой недавно выехала гигантская боевая колесница, агенты ФБР нашли какого-то бородача, нижняя половина тела которого была расплющена огромными колесами, безжалостно переехавшими его.
Кроме того, по всей комнате раскатились огромные пустые бочки, на которых красовались надписи, предупреждающие о повышенной радиации.
Мэтт Брофи решил, что лучше всего убраться отсюда ко всем чертям. Радиоактивное облучение — куда хуже, чем даже рухнувшая карьера.
Глава государства получил информацию уже через десять минут.
— Мистер Президент, мы кое-что нашли в мечети.
— Говорите.
— Там полным-полно стальных бочек для хранения десятков тонн радиоактивных отходов — и все пустые.
Харолд В. Смит узнал то же самое пятью минутами позже.
— Вы доверяете источнику информации, мистер Президент? — испытующе спросил глава КЮРЕ.
— Мне так доложило ФБР.
— Отсюда следует только одно: «Посланники Мохаммеда» загрузили «Меч Аллаха» радиоактивными отходами, превратив его таким образом в радиологическую бомбу.
— О Боже! — простонал Президент. — Это очень страшно?
— Не так страшно, как настоящая ядерная бомба. Несомненно, они нашпиговали машину смесью радиоактивных отходов и обычной взрывчатки. Когда она достигнет цели, произойдет не настоящий атомный взрыв, а экологическая катастрофа ограниченного радиуса действия.
— Все равно выглядит не очень здорово, Смит.
— Конечно. Это изменяет характер угрозы, но не отменяет ее. Ждите, я с вами свяжусь.
Смит стал внимательно изучать местность по пути движения «Меча Аллаха». Оказалось, что стальная колесница обязательно поедет по мосту через реку Аллегейни. Глава КЮРЕ включил устройство спутниковой связи.
— Что ж, подумайте, — согласился Президент, выслушав Смита.
— Жаль только одного, — задумчиво сказал Юсеф.
— Меня не интересует, чего тебе жаль, — отозвался Джихад Джонс.
— Жаль, что я так и не совершил паломничества в Мекку. Слишком уж увлекся террором.
— Я совершил свой хадж еще в юности, так как знал, что умру молодым, — гордо произнес египтянин.
— Я переусердствовал, занимаясь убийствами и вождением такси, — посетовал Гамаль.
