— Об этом не может быть и речи, — отрезал Космо Паган. — Я не продаю эксклюзивные права. Всего доброго.
Анонимный корреспондент не унимался. Он продолжал звонить, все время набавляя цену. Однако Космо Паган был не дурак. Он понимал, что, если его физиономия не будет мелькать на публике, он лишится этой публики. А если нет публики, нет и паблисити. Без паблисити нет карьеры. Он перестал отвечать на звонки неизвестного и снова занялся серьезным делом — информировать свою аудиторию.
На сей раз он попросил свою жену, Венеру, чтобы она взяла у него интервью для Си-эн-эн. Он даже не то чтобы попросил, а скорее потребовал. В последний раз какой-то тип задавал гнусные вопросы. А Венера — для своего возраста она выглядела хоть куда, и Космо время от времени был не прочь показаться с ней на публике.
Он давал интервью из своей обсерватории по спутниковому мосту. Так было дешевле, можно было не тратиться на проезд.
— Доктор Паган...
— Зови меня просто Космо. В конце концов ведь ты моя спутница.
Венера Паган улыбнулась холодной улыбкой профессионала.
— Скажите, по-вашему, кометы представляют опасность для землян?
— В начале века, когда у Земли в очередной раз появилась комета Галлея, многие считали именно так. Устраивали даже вечеринки, посвященные концу света. Спектрографический анализ позволил обнаружить в химическом составе кометы частицы газа циана, и какое-то время люди трепетали от ужаса — все решили, что, когда хвост кометы заденет Землю, человечество погибнет от отравления. Процветала торговля противогазами. Однако кометы с таким длительным циклом, как у Галлея или Хейла-Боппа, не приближаются к Земле на столь близкое расстояние.
В середине его лекции были впервые показаны сделанные со спутника фотографии космодрома Байконур, вернее, того, что от него осталось после катастрофы. Фотографии составляли предмет военной тайны, однако после «холодной войны» многое в мире изменилось, а коммерческие спутники располагали теми же возможностями, что и спутники-шпионы. В короткой борьбе за право первого показа снимков победу одержала Си-эн-эн. Фотографии появились в студии новостей как раз во время интервью.
— Доктор Паган... То есть я хотела сказать Космо.
— Ангел мой, зови меня «милый».
— Мы только что получили фотоизображения космодрома Байконур в Казахстане. По нему было произведено три удара. По характеру они напоминают то, что мы видели в случае с «Биобабблом» и «Релайентом». Не могли бы вы пролить свет на это последнее событие?
Увидев фотографии на установленном у него за спиной экране, доктор Паган переменился в лице.
— Возможно, я ошибаюсь, — пробормотал он, — но на снимках отчетливо видны три кратера — следы падения. Это похоже на действие осколков кометы. Астероиды не образуют таких скоплений.
— Однако, как вы объясните, что у нас в США никаких фрагментов кометы обнаружено не было? — осторожно спросила Венера.
— Возможно, мы являемся свидетелями так называемого феномена распавшейся кометы. Не надо забывать, что Земля вращается. То же самое происходило на Юпитере, когда на него обрушились осколки кометы. Хотя они и вошли в атмосферу Юпитера в одном месте, но падали на его поверхность вдоль некой линии, поскольку все это время планета продолжала вращаться. Недавно обнаружено восемь древних кратеров на территории равнинных штатов. Теперь это озера. Все они образовались в результате поочередного падения осколков кометы.
— Если это осколки кометы, следовательно, можно ожидать новых ударов?
— Да, можно, — явно удрученный, признал доктор Паган. — И невозможно предсказать, где произойдет очередной катаклизм. Это может случиться даже в моей обсерватории.
Даже на телеэкранах было видно, как он поежился при этой мысли. Его страх не ускользнул от внимания миллионной аудитории, которую он желал подбодрить.
— Кстати, число ученых, ведущих наблюдение за астероидами, находящимися в опасной близости к Земле, сравнимо с числом персонала ресторана «Макдоналдс», — растерянно добавил он.
Доктор Харолд В. Смит пребывал в смятении. Он нервничал, и его мучила изжога, так что приходилось беспрестанно глотать «Маалокс». В борьбе с неведомой силой, грозившей уничтожить космические программы двух держав, его преследовали неудачи.
Он сказал, что после третьего удара должна обнаружиться некая закономерность. Такая закономерность обнаружилась. Можно было предположить, что здесь замешана третья страна, которая также решила вступить в космическую гонку.
Такой страной могли быть Франция, Япония или Китай. В этом списке предпочтительнее других выглядел Китай, однако едва ли у него имелись такие технологии. Дальше шла Япония. Японцы работали над созданием собственного «шаттла». Первый испытательный полет закончился тем, что прототип «Хайфлекса» затонул в Японском море. Можно было предположить, что эта неудача вынудила японцев обратиться к России за помощью в выводе их систем на орбиту.
Однако какой японцам резон наносить удары по США?
Смит рассматривал последнюю возможность — причастность французов с их «Арианом», когда из Будапешта позвонил Римо.
— Вы уже проверили парагвайский след? — спросил он.
— Какой еще след?
— В Байконуре нам сообщили, что некая парагвайская компания арендовала их «шаттл».
— Парагвай?
— Да, Парагвай. Хотите, чтобы я сказал по буквам?
— Не надо. А почему вы кричите?
— Привычка, — сказал Римо и, понизив голос, добавил: — Компания называется «Парасол». Первая буква "П", как в «Парагвае». «Парасол». Это все, что удалось выяснить.
Смит яростно набросился на клавиатуру.
— Попытаюсь что-нибудь найти, — сказал он.
— Смит, мы были практически в эпицентре, когда эта штуковина шарахнула, — с легким придыханием промолвил Римо.
— Что вы видели?
— Было жарко. Землю спалили словно сквозь гигантское увеличительное стекло.
Смит помолчал, затем спросил:
— Полагаете, это имеет отношение к солнечной энергии?
— Перед самым ударом мы видели в небе ложное солнце.
— Гало, — сказал Смит.
— Это вам о чем-то говорит?
— Подобное могло произойти в результате прорыва сети в солнечной батарее. Сконцентрированный пучок энергии. Относительно компактные размеры космического объекта. Если он использует солнечную энергию, то ему требуется не слишком большая автономная подпитка.
— Я бы поставил на такую версию, — сказал Римо.
Перед Смитом на экране монитора появился блок информации.
— У меня есть кое-что по «Парасолу».
— И что там?
— Информация на испанском, — упавшим голосом проронил Смит. — Придется переводить.
— Валяйте.
— Не отключайся, — сказал Смит, пытаясь что-то печатать, одновременно прижимая плечом к уху телефонную трубку. Внезапно очки соскользнули с его носа и упали на стол. От неожиданности он нажал не ту клавишу, моментально стерев выведенную на экран информацию.
— Проклятие.
— В чем дело? — спросил Римо. — Мне пора идти. Они уже, должно быть, дозаправились.
— Где у вас следующая остановка?
— Где разрешат посадку. Выбирать не приходится.
