Он произнес это как «Сент-Джанс», и Сэнди пришлось подавить острое желание двинуть капитана по его вежливой заднице.
— Мы находимся в международных водах, — резко заявила она, решив не сдаваться.
Капитан изобразил, что пристально смотрит на серый и рябой океан.
— О, я уверен, что вы ошибаетесь. На моей карте точно указано, что это территориальные воды Канады. Вы нарушили наши границы, а поэтому должны отправиться с нами в порт для тщательного досмотра.
— По закону вы не имеете полномочий досматривать американское судно! — вспылила Сэнди.
— Почему бы нам не оставить этот вопрос ведомствам, которым положено следить за исполнением законов? — спокойно отреагировал капитан.
Сэнди Хекман опустила руку к кобуре с револьвером, но не успела коснуться застежки, как мимо ее левого бедра просвистела пуля.
На палубе канадского судна дымился ствол М-16. За ним виднелось застывшее лицо, и на Сэнди глядели два глаза и черный зрачок дула.
Сэнди опустила руку с кобуры, и рука, чуть дрожа, беспомощно повисла.
— Ладно, веселитесь. Но знайте, что платить придется чертовски дорого.
Ее голос скрежетал, как пустые ракушки, перемалываемые прибоем.
— Будьте так любезны приказать своему экипажу перейти на наше судно. Я позабочусь о том, чтобы ваш катер прибыл в Сент-Джонс в целости и сохранности.
— Ладно, — буркнула Сэнди, поворачиваясь к ждущим ее команды членам экипажа. — Меня не вышибут из береговой охраны за потерю корабля сильнее, чем за канадскую подводную лодку.
Экипаж не разделял ее невозмутимости. У людей был встревоженный вид.
Переход экипажа был осуществлен с профессиональной четкостью. Трап убрали.
Канадское патрульное судно загромыхало на север к Ньюфаундленду, таща на буксире «Каюгу».
Во всей этой истории было одно светлое пятно — канадцы принесли дрожащим от холода пленникам по бумажному стаканчику очень крепкого и очень горячего чая.
Вообще чертовски вежливый был народ. Для пиратов.
Глава 25
На борту самолета «Эр Канада» Римо в который раз уже просил стюардессу принести воды.
— Одну минутку, сэр.
— Пожалуйста, подождите своей очереди, сэр.
— Мы уже подходим к вашему ряду.
А одна стюардесса вообще напрочь игнорировала его.
— Разве не классно? — спросил Римо Чиуна.
— Так ты никогда не получишь воды.
— Какая разница? Теперь я могу летать спокойно.
— Твое дыхание пахнет падалью.
— Я только один раз откусил.
Когда тележка стюардессы наконец приблизилась к ним, где-то над штатом Мэн, Римо показал завернутый в бумагу кусок акулы и спросил стюардессу, не согласится ли она сунуть это в микроволновую печь.
— Поджаривать не надо, только разогреть. Акулье мясо я люблю сырым, — сказал он.
— Сожалею, сэр, но инструкции нашей авиакомпании запрещают нам готовить еду, которая не входит в наш рацион.
— Прошу вас, — настаивал Римо.
Голос стюардессы стал жестким, как ее крахмальная наколка.
— Мне очень жаль, но ничем не могу помочь. Вы будете есть курицу или рыбу?
— А какая у вас рыба? — оживился Чиун.
— Скрод.
— Скрод — это треска или пикша? — вслух поинтересовался Римо. Та посмотрела на него, как на идиота.
— Скрод — это скрод.
— Я буду есть палтуса, — заявил Чиун.
Стюардесса посмотрела на него, не поняв:
— Палтуса?
Из рукава своего кимоно мастер Синанджу достал аккуратный сверток филе палтуса.
Стюардесса взяла его с улыбкой и сказала:
— Буду счастлива вам помочь, сэр.
— Почему это он может пользоваться особыми услугами, а я нет? — захотел знать Римо.
— Скрод или курица? — переспросила стюардесса, игнорируя его вопрос.
— Скрод, — ответил Римо, складывая худые руки с видом покорности судьбе.
— Мне тоже скрод, поскольку он бесплатный, — предупредил Чиун. — Но проследите, чтобы не пересушить палтуса.
— Разумеется, сэр, — сказала улыбающаяся стюардесса.
Скрода подали с отварным картофелем и поджаренной кукурузой. Картофель по размеру был чуть больше винограда «Конкорд», а кукурузы было мало, и она была бледной. Римо и Чиун гарнира не тронули, а осторожно попробовали скрода, не зная, что это такое.
— На вкус — треска, — заметил Римо.
— А моя чем-то похожа на пикшу, — сказал Чиун.
— Не может быть и то и другое.
Они обменялись кусками рыбы, но лишь утвердились в своих противоречивых мнениях.
Когда стюардесса опять оказалась рядом, Римо спросил:
— Как получилось, что у меня рыба оказалась треской, а у него — пикшей?
— Спросите рыбу, — порекомендовала стюардесса, не замедляя шага.
Чиун довольно выдохнул. Римо ухмыльнулся.
— Уж меньше приставать ко мне стюардессы не могут, — счастливым голосом сказал Римо.
— Они в хорошей компании. Потому что как сможешь ты зачать наследника для нашего дома, если женщины не откроют свое жаждущее лоно твоему семени?
— Я приберегаю свое семя для единственной женщины, — сказал Римо почти про себя.
К концу первого часа полета зазвонил телефон на кресле.
— Он же не может звонить! — воскликнула стюардесса, оторопело вытаращив глаза на телефон.
Римо сунул в щель аппарата свою кредитную карточку и вынул трубку из гнезда на спинке кресла перед собой.
— Что случилось, Смитти?
— Римо, вот последняя информация. Катер «Каюга» отбуксирован на базу канадской береговой охраны в Сент-Джонс, Ньюфаундленд. Ваша задача — освободить судно и его экипаж.
— Понял, — ответил Римо.
Не успел он повесить трубку, как стюардессы столпились у его кресла — будто вернулся старый кошмар.
— Он же не может звонить, — повторяла первая стюардесса.
— Позвонил же, — пожал плечами Римо.
— Эти телефоны не могут отвечать на звонки.
— С них же можно только звонить! — прозвенел голосок другой стюардесса.
— Этому есть вполне разумное объяснение, — сказал Римо.
Они взглянули на него с открытыми в ожидании ртами.
— Буду счастлив объяснить вам это за ужином после приземления.
На лицах стюардесс отразилась гамма чувств — от презрения до отвращения. Не проронив ни слова, три стюардессы разошлись в три стороны и вернулись к своим обязанностям.
— Здорово, не правда ли? — повернулся Римо к Чиуну.
