Римо показалось, что по пути между гостиницами за ним никто не следил, впрочем, в этом не было надобности, ведь его легенда лопнула как мыльный пузырь. Враги могли попросту подождать, пока Римо не проявит себя, словно муха, попавшая в паутину.
С тем лишь исключением, что Римо никак нельзя было назвать обычной мухой. Стычка на рыночной площади показала, что он может крепко ужалить.
Когда Римо регистрировался в отеле «Мерлин», портье передал ему записку Саффорда Стокуэлла, который приглашал доктора Уорда присоединиться к компании в семнадцать ноль-ноль, чтобы познакомиться с остальными участниками экспедиции и обсудить последние мелочи перед отъездом, намеченным на следующее утро. Римо не стал звонить Стокуэллу, предпочтя пока держаться в тени, но вовсе не собирался упустить возможность взглянуть на своих будущих сотоварищей по путешествию в джунгли.
Особенно теперь, когда стало ясно, что кто-то из них желает его смерти.
Руководитель экспедиции поселился в номере четыреста тринадцать. У Римо было вполне достаточно времени, чтобы подняться по лестнице, отказавшись от поездки в лифте. По пути он еще раз вспомнил все, что сообщил ему Смит о Саффорде Стокуэлле. Выдающийся палеонтолог, автор множества научных трудов и нескольких знаменитых находок, доктор Стокуэлл был выпускником Гарварда и его гордостью. В последнее время он занимался азиатскими динозаврами, и это обстоятельство делало его наиболее подходящей кандидатурой для путешествия по Тасик-Бера. С другой стороны, ему было пятьдесят восемь, и последние шесть лет он ограничивался преподавательской деятельностью, лишь изредка совершая набеги на страницы печатных изданий. Если учесть его возраст и здоровье, Стокуэлл вполне мог бы оказаться балластом, как только экспедиция рассталась бы с асфальтированными дорогами и катерами. Представить его в роли убийцы было трудно, но до личной встречи ничего нельзя было сказать наверняка. Приближающаяся старость и расстройство денежных дел на закате лет вполне могли изменить характер этого человека, особенно если молва о частной жизни Стокуэлла не была пустой сплетней.
Он преподавал в Джорджтауне, подрабатывая на полставки в Смитсоновском институте, и в вашингтонских академических кругах распространились слухи об интрижке знаменитого охотника за динозаврами и его протеже, некой Одри Морленд. Кое-кто утверждал, что они скоро поженятся. Римо видел фотографии Одри — со снимков на него глядела жизнерадостно улыбающаяся блондинка. Одри окончила Калифорнийский университет, специализировалась в палеоботанике и была на четверть века моложе Стокуэлла. Они познакомились вскоре после того, как девушка прибыла в Джорджтаун и заняла место на кафедре, и, когда Стокуэллу предложили возглавить малазийское предприятие, с его стороны было вполне естественно назначить ее своей помощницей.
Что же до предполагаемой романтической связи, Римо не знал, да и не желал знать, насколько верны эти сведения, хотя и полагал, что было бы проще, окажись Одри Морленд влюблена в профессора. В таком случае Римо мог быть уверен, что ее участие в экспедиции не связано с корыстными побуждениями и она не станет искать уран, а уж тем более нанимать убийц.
При взгляде на пустоту, царившую в коридоре четвертого этажа, создавалось впечатление, что этаж вымер. Римо закрыл за собой дверь лестничной клетки, присмотрелся к номерам, которые были видны оттуда, где он стоял, и двинулся направо, разыскивая табличку с цифрами четыреста тринадцать. Здесь, в гостиницах Востока, не разделяли суеверных опасений Запада, связанных с «несчастливыми» числами.
Остановившись у номера четыреста тринадцать, Римо помедлил и прислушался, чуть повернув голову и склонив ее к двери. Любой другой человек уловил бы только невнятное бормотание голосов и отдельные слова, но чувства Римо были отточены уроками Синанджу, и он слышал разговор четко и ясно. Беседовали четверо, двое из них были американцы, третий, судя по выговору, — британец, четвертый — местный житель, во всяком случае, азиат.
— Что мы, в сущности, знаем об этом докторе Уорде? — спросила американка томным голосом, который даже в эту минуту не потерял своей призывности. — Я хочу сказать, никто из нас даже не видел его в лицо.
— Мы находимся в равном положении, — отозвался ее соотечественник. — Он тоже не видел нас.
— Вы понимаете, о чем я говорю, — сварливым тоном заявила женщина.
— Нам еще повезло, что нашелся кто-то, так быстро согласившийся поехать в экспедицию, — произнес пожилой мужчина, судя по всему, тот самый Саффорд Стокуэлл. — Как бы то ни было, я читал книгу Уорда и несколько его монографий. Он знает свой предмет.
— Даже если так...
Римо трижды стукнул в дверь, почувствовав, как легко было бы пробить насквозь ее деревянную панель, и подумав, что, поступи он так, у членов экспедиции было бы о чем потолковать у лагерных костров. Но Римо еще не был готов показать свое истинное лицо, разве что его обман раскрыт полностью и окончательно. Путешественникам предстояла долгая дорога в джунглях, и Римо намеревался как можно дольше играть свою роль.
Дверь распахнулась, и он увидел на пороге ходячую гору мускулов в одежде защитного цвета, эдакого героя джунглей, накачанного стероидами и издававшего неистребимый тошнотворный запах потного хищника в задубелой от солнца шкуре. Рост этого чудовища составлял шесть футов и пять-шесть дюймов, а из-под зачесанных назад волос песочного цвета выглядывало лицо, словно вырезанное из кожи. Мужчина буквально уткнулся носом в лицо Римо, сверля его взглядом холодных серых глаз. Его нос, судя по всему, побывал в жестокой переделке, а лицо рассекал глубокий шрам, начинавшийся под левой бровью, пробегавший по скуле и оканчивавшийся чуть ниже уха.
— Кто вы?
«Вот он, британец», — подумал Римо и ответил:
— Рентой Уорд.
Из-за спины громилы выступил пожилой человек и протянул ладонь. У него было крепкое рукопожатие, за которым, впрочем, не чувствовалось большой силы.
— Прошу вас, входите, доктор Уорд. Мы как раз говорили о вас.
— Тогда все ясно.
— Что именно?
— Ясно, отчего горят мои уши, — ответил Римо.
— Ага. — В старческих глазах ученого мелькнуло смущение, но он тут же отогнал его и представился: — Доктор Стокуэлл. Саффорд Стокуэлл.
«Бесстрашный вождь, — подумал Римо. — Можно подумать, я не знаю, кто ты таков». В досье Стокуэлла был указан возраст пятьдесят восемь лет, но на взгляд ему можно было дать все семьдесят. Седые волосы, причесанные на манер Джорджа Буша, и изможденное лицо с отвислыми щеками. Энергия и румянец, которые, должно быть, украшали профессора в течение долгих лет охоты за останками динозавров, уже давно исчезли без следа под светом кабинетных ламп. Разумеется, Стокуэлл мог оказаться сильнее, чем выглядел, но Римо был уверен в том, что уже в самом начале путешествия руководитель экспедиции повиснет тяжким бременем на плечах группы, если ей придется столкнуться с препятствиями, преодоление которых потребует физических усилий.
— Моя помощница доктор Морленд.
Эту фразу профессор произнес напыщенным тоном торжествующего победителя, хвастающего своим трофеем.
И каким трофеем! Одри Морленд была миловидной блондинкой с голубыми глазами, придававшими ее ангельскому личику утонченность на грани экзотики. Ее восхитительная грудь свободно дышала под блузкой таиландского шелка, а ноги, казалось, были созданы для подиума, на котором проходят демонстрации мод, а вовсе не для звериных тропинок в джунглях.
— Зовите меня Одри.
— С удовольствием. Рентой Уорд, к вашим услугам.
Наставник Одри торопливо втиснулся между ней и Римо, поворачивая его в сторону громилы, занявшего пост у двери.
— Это Пайк Чалмерс, — сказал Стокуэлл. — Наш ангел-хранитель, если угодно.
Чувствуется армейская выправка, подумал Римо. Вероятно, в прошлом Чалмерс служил наемником; он производил впечатление человека, которому нравится убивать ради убийства.
