– Охотно. Тогда до завтра, мадам.
Париж бурлил: депутаты от третьего сословия заперлись в Зале для игры в мяч, и никто не понимал, чем все это закончится, ясно было лишь, что события принимают угрожающий оборот. Тем не менее Александр был пунктуален.
– Входите, – сказала ему графиня, – едем в Версаль.
Когда они прибыли туда, он сказал, что подождет в карете. Прошло около часа, прежде чем графиня вернулась.
– Королева, – объявила она, – согласна увидеться с вами завтра в моих покоях и при условии, что я тоже буду присутствовать.
Потом посмотрела на него с любопытством:
– Это вы посылали королеве таинственные письма?
– Нет, – ответил он удивленно.
– Она получает анонимные письма с советами. Вот я и подумала, не вы ли их посылали.
– Подобная мысль не приходила мне в голову.
Когда они вернулись в Париж, по улицам разнеслась весть: третье сословие решило, что не выйдет из Зала для игры в мяч, пока не даст королевству конституцию. Зачем, разве королевство уже не получило ее?
Графиня начала разделять опасения своего визитера.
Подошел паж королевы и спросил у графини д'Адемар книгу, которую та обещала ее величеству. Это был условный знак. Графиня встала и направилась вместе с Александром в покои королевы. Они вошли туда через туалетную комнату, откуда госпожа де Мизери, первая камеристка, провела их в другую.
– Господин граф, – сказала Мария-Антуанетта, – полагаю, что Версаль – знакомое вам место.
– Ваше величество, я имел честь быть приглашенным сюда покойным королем, который соблаговолил доброжелательно меня выслушать. Он не раз пользовался моими скромными способностями, и не думаю, что пожалел, оказав мне доверие.
– Вы просили госпожу д'Адемар привести вас ко мне. Я очень ее люблю и не сомневаюсь, что сведения, которые вам угодно мне сообщить, заслуживают внимания.
– Благодаря своей мудрости королева сама оценит то, что я ей сообщу, – объявил Александр. – Монархия в великой опасности. Третье сословие намеревается свергнуть ее и изменить законы. Те, которые существуют, уже не смогут сдержать ярость, которая ей угрожает. Духовенство и дворянство падут.
– Значит, устоит только трон! – прервала королева с нетерпением.
– Нет, мадам, поскольку его некому будет защищать. Армия перестанет подчиняться своим командирам. Я заклинаю ваше величество и короля покинуть Версаль и Париж. Жезл третьего сословия обернется топором палача.
– Сударь! – воскликнула графиня д'Адемар. – Вы хоть сознаете, что говорите и перед кем?
– В самом деле, к такому мои уши не привыкли, – сказала королева раздраженно. – Признаюсь вам, сударь, что ваши речи удивляют меня все больше и больше. И вы хотите говорить с королем?
– Да, мадам.
– В отсутствие господина де Морпа?
– Да, мадам.
Королева вскинула брови с чуть заметной иронией:
– Где вы родились, сударь?
– В Иерусалиме.
– Когда?
– Пусть ваше величество простит меня, но я страдаю от слабости, свойственной многим людям. Я никогда не называю свой возраст, поскольку это приносит несчастье.
– Что касается меня, то королевский альманах не оставляет мне никаких иллюзий. До свидания, сударь, вам сообщат волю короля.
Это означало конец аудиенции. Александр поклонился и вышел, вслед за ним графиня д'Адемар. Вернувшись в Париж, Александр вздохнул.
– Здесь я попрощаюсь с вами, мадам.
– Почему? Разве вы не останетесь на ужин?
– Сожалею. Судя по нашему разговору с королевой, она не услышала то, о чем я ее предупреждал. Когда она расскажет о нашей встрече королю, он все передаст Морпа, а тот тайным приказом отправит меня в Бастилию.
– А вам-то что? Вы просочитесь оттуда через замочную скважину!
– Некоторые из них слишком узки. Прощайте, мадам.
– Но если король все-таки призовет вас?
– Я вернусь.
– Как вы об этом узнаете?
– Узнаю, не беспокойтесь.
– И я буду скомпрометирована.
– События не оставят вам времени на это.
Меньше чем через месяц народ взял Бастилию.
А ровно два года спустя король и королева были арестованы в Варенне.
1789 год решительно был годом мщения: прежде чем покинуть Париж, Александр узнал, что Калиостро арестован инквизицией и брошен в застенки замка Сан-Лео. Ему вспомнилось предсказание графа де Сен- Жермена о дате падения сицилийца.
Послесловие
СЕН-ЖЕРМЕН, ЗАГАДКА ОТ НАЧАЛА И ДО КОНЦА
Под маской: авантюрист, финансист, тайный агент и первооткрыватель радия
Загадка графа де Сен-Жермена, которому посвящены эти страницы, исключительна в двух отношениях: сама по себе и своей судьбой.
На протяжении двух веков многие труды и бесчисленные статьи, некоторые из которых заслуживают внимания, пытались описать человека, о котором известны лишь самые поверхностные, самые «занятные» сведения – если использовать расхожее выражение. Я ознакомился с ними, но они мало мне пригодились. В самом деле, вместо того чтобы прояснить загадку, они, казалось, наоборот, еще больше запутывали ее.
Этот парадокс объясняется без труда: приведенные в них факты бросают вызов здравому смыслу и психологии, а собранные воедино, они порождают несуразный исторический объект, сравнимый лишь с допотопными скелетами из зоологического музея, глядя на которые в конце концов начинаешь недоумевать, как могли существовать подобные монстры. Это известный эффект «объективности»: безупречная, когда располагает достаточными элементами, она при их недостатке подчас фабрикует химеры. Так, например, несмотря на прошедшие века и горы написанных книг, историки и публика по-прежнему задаются вопросом: кто же такие были Александр Великий или Чингисхан? По этой же причине выдающиеся личности плодят добрую дюжину исследований или легенд в столетие.
То же самое и с графом де Сен-Жерменом: нам осталась от него лишь гротескная карикатура, лишенная эмоций, причуд, амбиций, неудач. В итоге кажется, что имеешь дело с героем комиксов, который с трудом помещается в два измерения.
Зачарованные приверженцы Сен-Жермена, весьма многочисленные в нашу эпоху, делают из него этакого супермена, наделенного сверхъестественными способностями, обладателя высших тайн и эликсира бессмертия, вечно юного и бесполого, короче, некий наивный суррогат Иисуса.
Гораздо более многочисленные хулители представляют его как удачливого прохвоста, третьесортного алхимика, мифомана, самозванца, шарлатана, пользовавшегося доверчивостью своего времени (для недалеких умов прошлое всегда населено идиотами и великими героями, это общеизвестно!). И те и другие не слишком убедительны.
В обоих случаях элементарные требования биографии остаются без ответа. Родившийся, согласно
