Шпионы филистимлян узнали о таком масштабном событии и доложили своим хозяевам. «Они хотят ковчег?! – воскликнули те. – Ну так что же, пусть отвозят его в Иерусалим; вот тогда город падет!»
Еврейские шпионы сообщили Давиду о реакции филистимлян. Тогда Авиафар продолжил свой рассказ о ковчеге:
– Когда семьдесят лет тому назад они забрали его из храма иудеев близ Афек и перенесли в храм Дагона, в Азоте, ковчег был установлен около большой статуи филистимского бога. На следующий день статуя упала со своего пьедестала. Но азотяне снова поставили ее. На другой день Дагон упал опять: его голова отделилась от туловища, а две руки сломались. Это было не очень хорошим предзнаменованием, хотя некоторые вздорные люди утверждали, что это явление объяснялось естественным образом: ковчег был поставлен на платформу статуи. Платформа была неровной, и поэтому вес ковчега выводил ее из равновесия.
Это было еще допустимо. Однако, несмотря на то что ковчег вынесли из храма, вскоре после нашествия крыс в Азоте началась эпидемия. От бубонной чумы после жутких страданий погибло много филистимлян. Мало того, многие страдали от сильной диареи и ужасного геморроя. После всех этих событий правитель Азота решил ни одного дня более не оставлять ковчег в городе. После совещания царей было решено перевезти его в Геф. И в том городе тоже было нашествие крыс и разразилась бубонная чума.
Из Гефа ковчег отправили в Аскалон, но жители города потребовали отправить этот ковчег несчастий к иудеям.
В течение семи лет ковчег находился в руках филистимлян, и они не знали, как от него избавиться. Пять филистимских царей совещались со своими священниками и прорицателями.
– Верните ковчег Израилю, – сказали знатоки необычайных явлений, – и сделайте им подарок, чтобы изгнать из нас злых духов. Не будем повторять ошибки египтян, которые были поражены семью погаными ранами, потому что подвергли гонениям древних иудеев.
– Какой подарок?
– Изготовьте из золота бубоны, геморрой и крыс – один бубон, один геморрой и одна крыса на одного царевича.
Царевичи под впечатлением сказанного повиновались. Недовольные странными подарками священники и прорицатели потребовали, чтобы ковчег был отправлен к древним иудеям на роскошной повозке, специально изготовленной для этого случая и запряженной двумя коровами, никогда не ходившими в упряжке. На этой же повозке находился ценный деревянный сундук с предметами из золота, имитировавшими известные бедствия, которым подверглись филистимляне. Гонцы были уполномочены известить иудеев о возвращении к ним ковчега.
Таким образом, он был доставлен с эскортом в Вефсамис. Великолепный эскорт: пять филистимских царевичей в праздничной одежде, полном вооружении, касках и сапогах, с напомаженными кудрями и вычищенными копьями. Было время жатвы. Необычный золотой сундук сверкал под солнечными лучами.
Коровы остановились перед фермой некоего Иисуса – это было истолковано как божественный знак. Священники местного храма поспешили поднять сначала ковчег, а затем сундук с подарками. Первый был поставлен на большой камень, а затем перенесен в палатку; что касается бубонов, крыс и геморроя из золота, принесенных филистимлянами в жертву повинности Господу, то их было по одному за Азот, Газа, Аскалона, Гефа и Аккарона. Коров принесли в жертву, а то, что осталось, поделили между жителями Вефсамиса, что послужило поводом к большому празднику.
Вдоволь посмеявшись над геморроями, бубонами и крысами из золота, Давид спросил:
– А почему ковчег не находится более в Вефсамисе?
– Потому что вефсамитяне не верили в божественный союз, – ответил Авиафар. – Когда эти люди пришли посмотреть ковчег, они решили, что он принесет им несчастья, и отказались принять участие в празднествах. В результате семьдесят вефсамитян умерли.
– Это и правда опасный предмет, – прошептал Давид.
Авиафар сделал вид, что не услышал, и продолжил:
– Люди из Вефсамиса были так напуганы этим новым бедствием, что сказали: «Никто не вечен перед Богом, святой Боже». И отправили гонцов в Кириафиарим, чтобы спросить, не хотят ли они взять на себя охрану ковчега. Те согласились, и ковчег отправился в Кириафиарим. Его доверили святому человеку, Аминадаву, в доме которого он и находится. Но Аминадав умер, и отныне его сын Елеазар охраняет ковчег.
– С ним ничего не случилось?
– Нет, – ответил Авиафар.
Глава 8
ДВА ТЯЖЕЛЫХ ЗОЛОТЫХ ХЕРУВИМА
Те филистимляне, которые намеревались напасть на иудеев во время перевоза ковчега, вопреки большим несчастьям, угрожавшим им, изменили свое решение по другой причине. Более тридцати тысяч иудеев ответили на призыв Давида пойти в Кириафиарим. Они заполнили всю долину у подножия Иерусалима, и хотя они принесли с собой кое-какие продукты, создались некоторые трудности с организацией кормления и обеспечения водой в течение недели, пока длились сборы.
Наконец Давид повелел отправляться в путь, загремели трубы, и кортеж тронулся.
Во главе стал сам Давид и двенадцать священников, за ними следовали пять тысяч вооруженных человек, колесницы, завоеванные у филистимлян, всадники, лучники, пехотинцы. Два быка тащили роскошную повозку, покрытую красной материей. Далее шли представители от Эммауса до Кириафиарима – настоящее массовое переселение. Все они двигались с удивительной медлительностью. Филистимские всадники, обосновавшиеся на высоте, с изумлением смотрели на это перемещение.
Давид первым прибыл в Кириафиарим, сопровождаемый священниками и своими офицерами, а также двенадцатью трубачами. Он поднялся на холм, на вершине которого возвышался дом Аминадава. Это был скромный дом, стоявший вдали от дороги. Старый человек в колпаке пошел открывать. Двое расторопных мальчишек выскочили из дома через окно, чтобы полюбоваться зрелищем, какого они никогда еще не видели. Елеазар удивленно смотрел на величественного человека, который стоял перед ним в пурпурном плаще, украшенном золотом, двенадцать священников за его спиной, на военных, затем взгляд остановился на толпе народа, растянувшейся до горизонта. Его глаза наполнились слезами.
– Ты – царь, – сказал он. – Ты – Давид.
Давид кивнул головой. Елеазар широко открыл дверь.
– Ты пришел за ковчегом. Настало время ему сменить пребывание. Я стар. Это бремя, – сказал он, отодвигаясь, чтобы пропустить царя и священников.
– Мы повезем его в Иерусалим, – сказал Давид. – Ты хочешь поехать в Иерусалим?
Елеазар не ответил. Может быть, он не расслышал вопрос. Он направился в смежную комнату и махнул рукой в сторону продолговатого сундука, стоявшего на деревянных досках, высотой с одну руку, а длиной – в две руки, покрытого шерстью, не позволяющей увидеть что-либо.
– Вот он, – сказал он. – У вас есть перекладины?
– Перекладины? – переспросил Авиафар.
– Чтобы просунуть их в кольца и нести его.
И старик пал ниц перед этим предметом, потом с необычной медлительностью, почти наводящей ужас, он снял покрытие. Появился золотой сундук с двумя золотыми херувимами на крышке. Давид и священники молчали. Потом они тоже пали ниц.
– Это трон? – спросил Давид.
– Это трон Господа, – спокойно сказал Елеазар. – Как вы его повезете?
– На повозке, – ответил Давид.
Священники вышли, разоружили двух копейщиков и просунули копья через кольца для переноски. Потом
