По мере ее приближения четче вырисовывались нежный овал ее лица, небольшой подбородок, маленький карминный рот, глаза, подведенные сурьмой до висков.
Ай оценил эту сцену: царица не пожалела усилий, чтобы соблазнить полководца. Ай сдержал улыбку.
Даже Главный распорядитель церемоний Уадх Менех и слуги были обескуражены ее видом.
Она улыбнулась царю и произнесла:
— Пусть твой вечер будет наполнен удовольствием и радостью, мой царь.
— Твоя красота, моя царица, достойна Исис, и меня переполняют чувства, подобные тем, что испытывает Ра, когда Моат играет на лютне, чтобы очаровывать его.
Нахтмин не успел прийти в себя от вида Анкесенамон, как испытал новое потрясение. Не вникая в личную жизнь царской четы, он, тем не менее, знал о неприязни, испытываемой Анкесенамон к Аю, что было темой бесконечных сплетен во дворце. Не веря тому, что видели его глаза, он начал сомневаться и в том, что слышали его уши.
Анкесенамон повернулась к Нахтмину. Красивый мужчина. Массивная голова, тонкие черты лица, волевой подбородок.
— Свет славы полководца падает и на нас, — сказала она. — Добро пожаловать.
Он низко поклонился и поцеловал протянутую ему руку.
Она села и подала знак гостю сделать то же самое.
Ай также сел.
Помимо дворецкого, смотрителя блюд, виночерпия и пробующего пищу, еще человек двадцать слуг замерли в десяти шагах в ожидании малейшего знака своих хозяев. Анкесенамон едва приподняла руку.
— Виночерпий!
Тот подбежал.
— Подай мне сок граната пополам с вином, — велела она.
— Я тоже отведаю этот напиток, — подхватил Ай.
Полководцу ничего не оставалось, как выбрать то же самое.
Анкесенамон вновь повернулась к полководцу. Обменялись очередными официальными пожеланиями благословения богов, славы царству, здоровья и наслаждения царственной паре. Постепенно Нахтмин стал понимать, что обольстительные улыбки царицы, ее благосклонность, елейные речи, демонстрация уважения, пышность обстановки преследовали какую-то цель. Хозяева явно намеревались просить его об одолжении. Вряд ли он ошибался: готовилась сделка.
Наконец все расселись за столом. Три кресла, два из которых были роскошно украшены, стояли вокруг большого круглого подноса, установленного на подставке и покрытого пурпурной тканью, расшитой золотом. Нахтмин не знал, как себя вести. Прославленный полководец, он, даже будучи кузеном Ая, привык за ужином с сильными мира сего сидеть на корточках перед подносом с угощением. Он был озадачен и еще больше насторожился.
Слуги расставили перед гостями алебастровые блюда, ложки и кубки из голубого сирийского стекла, украшенные золотой сеткой. Все наблюдали за пробующим пищу. Тот стоял рядом и брал с огромного керамического блюда, которое поднесли двое слуг, по куску от каждого кушанья, чтобы затем заявить о том, что он удовлетворен их качеством. После этого дворецкий, в свою очередь, сообщил их величествам, что они могут приступить к трапезе. Тогда слуги поставили блюдо посреди стола. На нем были разложены жареные тушки молодых голубей, начиненные зерном и миндалем, обвязанные виноградными листьями. Тушки были обложены кусочками жаркого. Нахтмин наблюдал за тем, как царь, а затем и царица отведали кушанье, и только потом взял тушку птицы с блюда. Тогда виночерпий принес большой серебряный сосуд с прямой ручкой, сверкающий в свете лампы, и наполнил кубок, который ему протянул слуга; он попробовал вино, поднял глаза, поцокал языком и заявил, что напиток достоин живых богов. Слуги наполнили кубки. Затем все слуги отошли на десять шагов.
— Нахтмин, — заговорил Ай, снимая виноградные листки, в которые была завернута тушка птицы, — твое присутствие здесь в этот вечер — знак судьбы. Я попрошу Анубиса, хозяина снов и видений, о том, чтобы он помог тебе представить, как ты однажды будешь сидеть на моем месте рядом с божественной супругой и — а я этого страстно желаю — обретешь сына, который впитает твою мудрость и приумножит твои могущество и славу.
Полководец оценил изысканный вкус блюда и понял суть разыгрываемого фарса. Он был потрясен и, посмотрев на царя, затем на царицу, увидел две улыбающиеся маски.
— Как мне следует понимать эти речи? — спросил он.
— Когда я отправлюсь в свое вечное жилище, — начал пояснять Ай, — стране потребуется правитель с чистым сердцем и сильной рукой. Ты ведь с этим согласен? Мне хорошо известна острота твоего разума, чтобы предположить, что ты не видел себя в этом качестве. Итак, мы с царицей убеждены, что нет никого, кроме тебя, кто лучше бы подходил на роль правителя.
Держа кусок мяса в руке, Нахтмин смог отреагировать на эти слова только частым морганием.
— Твое величество, это честь для меня. Но разве я могу претендовать на это высшее звание?
— Да — заключив брачный союз с царевной, — ответила Анкесенамон.
Нахтмин стал осмысливать услышанное. Он наклонился вперед. Подбежал слуга и подал ему кусок полотна для того, чтобы он мог вытереть руки — хорошо, что Нахтмин вовремя вспомнил об этом редком обычае. Он перевел взгляд с царя на царицу.
— Твое величество, я — твой слуга. Разве могу я претендовать на эту неслыханную честь?
Ай, улыбаясь, покачал головой.
— Надеюсь, это не испортит тебе аппетит, — сказал он.
Он взял себе еще одну тушку голубя. То же самое сделала Анкесенамон, затем Нахтмин.
— Твоей супругой могла бы стать моя сестра Нефернеферура, — промолвила Анкесенамон.
— Меня смущает…
— Я тебя официально признаю своим сыном, — добавил Ай.
— Мне казалось, что такая благодать возможна только в загробном мире. Но вот меня не только позвали за стол богов, но еще и предложили воссоединиться с ними.
Он часто общался с влиятельными людьми и знал, как польстить правителям. Анкесенамон грациозно качнула головой, подставив пальцы под струю ароматизированной воды, которую слуга лил в чашу. Потом она отпила немного вина и стала есть лук-порей в масле.
— Ты знаешь, какая опасность угрожает трону, если со мной что-нибудь случится, — вновь заговорил Ай.
— Хоремхеб, — бросил Нахтмин.
— Вот уже многие годы он стремится захватить власть и стать единоличным правителем страны. Хочу надеяться, что когда ты взойдешь на трон, Маху, Пентью, Гуя и Усермон еще будут пребывать в этом мире. Все они люди опытные и преданные.
При имени Пентью Анкесенамон едва заметно вздрогнула. Она заметила, что Ай не назвал Майю.
— Хоремхеб — враг решительный, — подчеркнул Ай. — Он даже пытался, как ты знаешь, помешать мне возглавить процессию во время погребения царя. Тебе нужно будет заручиться поддержкой жрецов, чтобы заставить его относиться к себе уважительно.
— Но его поддерживает Нефертеп, — сказал Нахтмин.
— Я скоро объясню Нефертепу, что он ошибся, выбрав союзником Хоремхеба, ведь тот, придя к власти, ограничит влияние жрецов.
— Этот преступник спланировал поджог конюшен, — добавила Анкесенамон. — Он готов совершить любое злодеяние.
Нахтмин посерьезнел.
— Мы подвергли Хнумоса пыткам, чтобы вырвать у него признание, — сказал он.
— Он знал, что в любом случае его ждет смерть, — заметил Ай.
— Но мы даже пообещали ему помилование.
— Нет, — возразил Ай, — армия Нижней Земли не позволила бы, чтобы выдающийся военачальник был обвинен по доносу младшего командира. Мы обязаны были не допустить несвоевременное проявление
