Она открыла глаза и покосилась в мою сторону, но ее лицо не отразило удивления. Я помог ей подняться на ноги. Центавры насмешливо и презрительно глядели на меня. Рядом стояла колонна девушек. Мои роботы медленно пятились в середину площадки, а за ними, угрожающе нависая над их головами, двигался лес, но это уже был не тот мирный и мертвый лес, каким я видел его полчаса назад — в нем слышался глухой вой и рык. То и дело над стволами деревьев появлялись когтистые ветви, похожие на лапы огромных чудовищ.
Центавр, которого я сбил с ног, с ненавистью глядя на меня, крикнул:
— Они почувствовали запах крови — если не дашь им десятка два девчонок — нам не уйти отсюда!
Я глубоко вдохнул воздух и хрипло ответил:
— Молчать! — и, закинув голову назад, дико закричал. — Центавры, вперед — колонна следом — роботы по бокам и сзади — пошел!
В это время космический корабль медленно скрылся шахте, а снизу поднялась крышка и с гулким щелчком за крыла вход.
От того места долины, где мы находились — до горной дороги, что круто поднималась к замку — было не менее километра. Колонна двинулась по рыхлой, вязкой земле,
Я шел в конце нашего отряда в группе роботов, держа Орнеллу за пояс комбинезона, я боялся что она убежит лес, который между тем продолжал следовать за нами.
Наверное мне было бы трудно идти, но присутствие рядом очаровательной девушки придавали мне силы и я более чем нужно прижимал ее к себе.
Она искоса наблюдала за мной и чуть-чуть иронично улыбалась.
— Ты не центавр.
Я глубоко вздохнул и на выдохе быстро ответил:
— Я землянин — пришел спасти тебя.
Орнелла отрицательно покачала головой и улыбнулась.
— Смешной — ты когда-нибудь видел себя в зеркало?
Эта фраза меня удивила и разозлила. Я остановился и приставил кулак к ее круглой прелестной щечке.
— Если не будешь меня слушать, то я поступлю с тобой как мой дедуля с бабулей.
— А что он сделал?
— Он избил ее после свадьбы так, что она пластом лежала две недели.
— А за что избил?
— Характер показала.
— А что — у вас характер женщинам показывать нельзя?
— В деревне женщины глупые — дашь слабину — на шею сядут — семью развалят.
Она положила на мое плечо голову и с простодушно улыбкой сказала:
— Ты мне понравился.
Я скромно посмотрел себе под ноги и с удовольствием ответил:
— Да, я почему-то многим нравлюсь.
Девушка отстранилась от меня и даже попыталась вырваться, но я держал ее крепко, тогда она с досадой в голосе отрезала:
— Я пошутила, а ты шуток не понимаешь — смешной!
И она отвернулась. Я вновь обратил внимание на ее стянутые проволокой руки, в кровавых струпьях.
— Орнелла, неужели тебе не больно?
У девушки на ресницах блеснули слезы.
— Очень больно, но мы центаврийки умеем подавлять боль.
И она вновь положила голову на мое плечо, но уже через несколько секунд Орнелла отодвинулась от меня: центавры, идущие впереди колонны, часто поглядывали на нас.
Мы в это время прошли вязкое болото и начали подниматься вверх по скальной дороге. За моей спиной хрипели роботы. И только сейчас я подумал о том, что веду себя совершенно легкомысленно, а ведь я должен что-то делать, но что? Неужели Гордон не догадается за время моего отсутствия в замке, что я не центавр?
Однако присутствие рядом Орнеллы путало все мои мысли и я легонько подтолкнул ее вперед.
— Орнелла, иди в колонну — мне надо подумать.
Я оглянулся назад. Джунгли плотной стеной двигались за нами. Они сократили расстояние до двух десятков метров — я видел их толстые черные корни, которые скользили по земле и впивались в рыхлую почву, когтистые ветви тянулись к нам, из зарослей доносился протяжный вой, который усиливался с каждой минутой. Я оглядел роботов и радостно воскликнул: «Хо!» Я увидел Циркона, но конечно не старика, а крепкого молодого парня. Когда я окликнул его — он подбежал ко мне и вытянулся в струнку.
— Да, сэр.
Я положил руку на его плечо и, глядя ему в глаза, строго сказал:
— Циркон, я пришел из будущего. Центавры через десять лет проиграют войну и все роботы, которые служили им — будут уничтожены.
Туповатое лицо робота дрогнуло, его плечо под моей рукой вяло опустилось, а я уверенно продолжал:
— Если ты будешь сотрудничать со мной, то после войны станешь главным роботом Циплятус и проживешь миллиарды лет.
На глазах Циркона появились слезы, он, судорожно глотнув воздух, благодарно коснулся моей руки.
— О, сэр, я готов.
Я в сомнении осмотрел робота — как не похож был этот раболепный парень на того властного старика, каким он станет через миллиарды лет. Однако нужно было спешить и я быстро спросил:
— Куда мы ведем девушек?
— В подземелье замка.
— Зачем?
— Там есть театр…
— И что в этом театре?
— Деревья-людоеды — вот такие, — и робот указал пальцем на ревущий лес, — Девушкам дают ножи и бросают в яму к деревьям и все это снимают на видеоклип, а потом видеоклип отправляют на планеты Солнечной системы.
— И это все, чем занимаются в замке центавры?
— Нет, они что-то строят, их здесь много, но центавры никогда не ходят теми коридорами, по которым ходим мы — роботы и я не знаю сколько их.
— А тебе известно, что значит мой номер?
— Да, сэр — вы руководите доставкой и уничтожением пленниц.
— Я могу командовать нижестоящими номерами. Робот кивнул головой.
— Да, сэр, но только в пределах вашего десятка.
— А много таких десятков?
— Десять.
— Что ты знаешь о Гордоне?
— Он прибыл сегодня утром из Солнечной системы сменил прежний первый номер.
Я облегченно перевел дух — кажется все что нужно я знал, и вдруг, словно издалека, я услышал негромкий голос Циркона:
— …по имени Евгений…
Я встрепенулся и схватил робота за руку.
— Что ты сказал, повтори.
— Я сказал, что Гордон назвал имя шпиона.
