— А разве тысячи таких Андреев там не гибнет ежедневно молодыми для того только, чтобы посвященные могли пользоваться энергией их психоплазмы?
— Но ведь его могут застать в саду, когда он будет делать прививки.
— Вот это как раз практически исключено, Наш крестик предупредит его, если за ним будут следить. А потом, в этом и смысл использования твоего Андрея, что для «посвященных» он существо низшего уровня развития, что-то вроде домашнего животного — что за ним наблюдать? На самом же деле мы все вместе — Андрей, наши растения, ты, я, наш «фронт» — мы будем исследователями, а «посвященные» — объектом исследований! И вот еще, чуть не забыл…
— Тише, — вскочил с кресла Эан, — сюда идут.
— Кто? — разом спросили дедушка и внучка.
— Сейчас, — прошептал Эан. Он снова опустился в кресло и секунд через пять открыл глаза и сказал, как сплюнул: — Кесс и его папуля.
Дедушка приложил палец к губам и озорно подмигнул. — Ты должна помнить, какую честь тебе оказал Верховный Совет, помнить и оправдать высокое доверие. В твоем сердце не должно быть места слабым чувствам к обитателям планеты-двойника. Они находятся на том уровне развития, когда их еще нельзя причислить к высшим разумным существам Космоса. Им известны только четыре типа взаимодействий, и они, еще недостаточно изучив их свойства, уже пытаются найти начала, их объединяющие — они в тупике.
Мы овладели шестью первичными и седьмым объединяющим взаимодействиями первого уровня симметрии — в рамках плоской модели. Мы успешно работаем над объемной моделью симметрии сил природы. А им даже в голову не приходит серьезно начать изучение пятого типа взаимодействия — психической энергии, хотя это лежит у них под ногами. Я глубоко убежден, что у них нет перспективы и что быть источником энергии — это для них справедливое решение в масштабе Космоса, так как сами они свою психоплазму эффективно использовать не могут. И ты, Эа, всегда должна помнить, что нашей семье выпала большая честь: твои дети будут полноправными «посвященными» и им…
Раздался стук в дверь, она отворилась и вошли двое — молодой человек с узким бледным лицом и бегающими глазами и пожилой — маленького роста напыщенный и неопрятный одновременно. На его вытянутом черепе волос не осталось даже за ушами. Они сохранились только на месте бровей и на кончике длинного угреватого носа. Крошечные выпуклые глазки, казалось, просверливали тебя насквозь. Один из них был незрячим и неподвижным, зато второй постоянно находился в движении, как у хамелеона. А так как нос закрывал часть обзора здоровому глазу, то человечек вынужден был все время крутить головой по сторонам и кустик волос на его носу описывал при этом самые замысловатые траектории.
— Как приятно, — проскрипел старший, — видеть столь почтенную семью в прекрасном здоровье. Лицо его выражало полнейшее удовлетворение, было ясно, что «наставление» Эанида проглочено им если не полностью, то уж конец — без всякого сомнения.
Эанид почтительно встал, за ним встала Эа и Эан. Они хорошо усвоили одно из «мудрых» предписаний, которыми пользовались «посвященные»: Победи себя и врага твои будут повержены.
— Садитесь, уважаемый Кессаах, — сказал Эанид, показывая на плавно отделившиеся от стены кресла.
— Нет, нет, почтеннейший Эанид, мы на секундочку, мы только посмотреть на Вас и вашу красавицу, — говорил человечек, удобно устраиваясь в кресле, — мы только хотели обсудить кое-что, ведь через два дня наша красавица, наша умница отправится в трудное путешествие. И пусть она не волнуется — это в последний раз, пусть этим занимаются другие, пусть ее ничто не беспокоит. Я сам позаботился, чтобы трансфертером управлял никто другой, как капитан Румс. Да, да — капитан Румс. И пусть наша красавица…
Эа уже не слушала его, она опустила глаза и только Постоянный тренинг позволил ей удерживать себя в равновесном состоянии и не выдать своих чувств.
Когда гости, наконец, ушли, Эанид возобновил свой словесный камуфляж, а Эа мгновенно вошла в контакт с ушедшими. Дедушка старался зря, они уже были заняты друг другом.
— Знаешь, папа, — говорил Кесс, — сколько я ни старался, я не смог уловить больших симпатий у моей невесты, тебе это не показалось?
— Кретин! Какая симпатия? Все, на что ты можешь рассчитывать — это отсутствие, мягко говоря, неприязни. И это очень хорошо. Если луады пытаются тебя убедить в своей симпатии или, не дай Бог, в любви, знай — тебя обманывают. Луады завидуют нам, нашей талантливости и потому ненавидят всех нас Только этот старый осел Эанид всегда витал в мире грез и кроме науки ему ничего не надо. Так он воспитал и своих внуков — тебе повезло, идиот. — В горле у старика захрипело, забулькало и он зашелся долгим лающим кашлем.
Утром следующего дня Эа заняла свое привычное место в лаборатории за пультом с множеством кнопок, тумблеров и ручек управления перед огромным темным экраном. Это было одно из двенадцати видеоконтрольных устройств — ВКУ, которыми располагала лаборатория психоплазмы первого сопряженного пространства. Плавно засветился в обзорном режиме экран. Это было похоже на звездное небо. Только звездочки медленно меняли яркость, иногда едва заметно для глаза, исчезали совсем, появлялись новые, постепенно, день ото дня разгораясь. Чем ярче звездочки, тем реже они попадались. Звезд первой величины было не более дюжины. Эа набрала на пульте восьмизначный номер объекта, выставила на корреляторе-накопителе порог первой величины, включила режим поиска и в левом углу появились четыре строчки семизначных цифр, меняющихся в трех последних знаках каждые три секунды — координаты поиска. Истекло контрольное время, но объект не обнаружен. Эа очень удивилась и насторожилась, она снизила пороговый уровень до второй величины — при болезни или других аномальных состояниях объекта уровень излучения может снижаться. Но поиск оказался безрезультатным и на уровне второй величины. То же самое повторилось на уровнях третьей и четвертой величины. Чем ниже пороговый уровень, тем больше время поиска. На все эти операции ушло с полчаса. Эа набрала номер одного из объектов второй величины, выставила порог и снова включила режим поиска. Цифры на экране, сменившись несколько раз, застыли, «звездное небо» исчезло, и на экране возникла плавно изменяющаяся, живая картина спектральных составляющих психоплазмы — зеркало души объекта, а в правой части экрана высветилась колонка цифр — количественные характеристики псизоплазмы. Те, кто видел полярные сияния, может представить себе эти мягкие столбы света, неторопливо меняющие свои очертания. Только здесь на экране цветовая гамма была намного богаче. Эа не раз наблюдала полярные сияния здесь, на своей планете, говорят, они точно такие же, как и на планете-двойнике. Тогда, глядя на сиренево-голубовато-зеленоватые, медленно разгорающиеся, тускнеющие и тающие столбы света, Эа сразу вспомнила спектровидеограммы психоплазмы и подумала, что, может быть, полярные сияния это тоже зеркало души — души планеты?
Она включила звук. Полилась тихая необычная музыка с отчетливыми диссонансными компонентами. Этот объект был крупный ученый, человек добрый и доверчивый, но ему не повезло с ближайшим окружением. Его умело использовали в политических играх. Наука была заброшена, личность разрушалась и с первой величины он быстро опускался к границе между второй и третьей. Смена объектов в режиме поиска показала, что аппаратурный комплекс ВКУ исправен. У девушки возникла смутная тревога, она росла, охватывая ее все сильнее.
— Что-нибудь случилось? — раздался голос за ее спиной. Эа вздрогнула. Это был заведующий лаборатории Нииф, он был «посвященный», как и все, кто занимал административные посты.
— Нет, ничего, — быстро пришла в себя Эа, — все в порядке.
— Волнуешься, девочка, — это понятно. Капитан Румс сто восемнадцать раз путешествовал в смежные пространства, но говорит, что каждый раз все равно волнуется. А ты знаешь, что он будет управлять твоим трансфертером?
— Да, знаю. Нам сказал об этом Кессаах.
— Ну и как чувствует себя наш объект?
— Все в порядке, — солгала Эа, — все текущие показатели в пределах допустимых отклонений.
— Ну и хорошо. Иди, девочка, отдыхай, тебе надо хорошенько подготовиться. — Нииф положил руку на плечо девушки. Эа почувствовала, что он хочет еще что-то сказать, но Нииф молча повернулся и вышел. Рядовые сотрудники лаборатории — в основном «непосвященные» — относились к Ниифу с уважением. Он
