— Повелитель! Разреши грешному испросить совета? Есть выход!
— Ну, что еще? Да прекрати подпрыгивать, как тетерев на току! Говори.
Воодушевленный снисходительным жестом Сатаны редактор начал муторный рассказ.
— Мультики, — это, если передача по нашей преисподней. И не связанная с транслированием непосредственных участников. Тогда — да: или мультики или, чего скрывать, дело прошлое — замена отсутствующих их дублерами. Случалось, признаюсь, даже под Антихриста гримировались. Он то не шибко пунктуальный был. Позвонит, и — в приказном порядке: «Сотвори Спидон речь. Прием у меня нынче». А в трубку визги, музыка… Ну как не подчиниться. Так что, приходилось вместо него перед многомиллиардной аудиторией выступать. И никаких претензий от зрителей. Гримеры у нас перворазрядные: из слона муху при желании соорудят. И — наоборот. Вот и сейчас, осмелюсь предложить невинный подлог. Единственная заминка в кандидатурах. — Он перешел на шепот. — Дело, как я понимаю, государственной важности, а следовательно и дублеров придется подбирать проверенных.
Он осмотрелся по сторонам и остановил взгляд на Ахенэеве.
— Может быть Вы согласитесь? А с девушкой поговорим, она — актриса, поймет.
Сатана поднял лапу, заставив замолчать редактора и взглянул на часы.
— А ну-ка, позови ко мне Тьмовского и Эльвирочку.
Телевизионщик молниеносно исчез.
— Так как, писатель? Выручай своего приятеля. Идейка-то дельная!
Владимир Иванович не отличался талантом перевоплощения, если не считать участия в студенческих спектаклях. Но выручить Якова, да и поддержать авторитет ада — шутка ли сказать…
Ахенэев, потупив взор, растирал невидимую пылинку по паркету и молчал. Да и отказать Сатане? Этого он не мог себе позволить.
— Как Эльвирочка, — собравшись с духом, наконец произнес фантаст.
Эдик и весело улыбающаяся, не робеющая перед Владыкой ада девушка появились в сопровождении запыхавшегося редактора.
— Я согласна, — телевизионщик успел объяснить причину срочного вызова и теперь, внутренне торжествовал. — Надеюсь, подружка не обидится. Володя, ты готов?
Ахенэев лишь обреченно кивнул.
— Повелитель, — вставил слово Тьмовский. — Можно упростить подготовку к выходу в эфир. На Якова в той трофейной штуковине у меня сохранилась полная информация. Не надо никакого грима. Берусь в течение нескольких секунд представить Загробштейна перед вами. Ну, а Эльвирочке придется гримироваться.
— Мне не привыкать. В конце концов — это моя профессия, — девушка загорелась идеей и потянула Владимира Ивановича в сторону служебных помещений, но вдруг остановилась и строго обратилась к Тьмовскому.
— Эдик, а ты гарантируешь, что аномалий не произойдет, ведь Володя омолаживался.
— Ох! — Озноб прошел по спине Тьмовского. — Хорошо, что вспомнила. Намесил бы глины… — Он задвигал рычажками, защелкал кнопками. — Все. Готово. Заложил в блок памяти дополнительные данные. Теперь можешь быть спокойной, качество — гарантирую!
…Через пять минут начался первый дубль. Под звуки хорала перед телекамерами предстали лже-Яков и лже-Баламутрия.
— Как настоящая! Доченька, — прошептал Сатане прилетевший с Проксимы и посвященный в подробности отец Баламутрии.
Рыжебородый поп-расстрига, вероятно, изрядно авансированный, при виде новобрачных слезно умилился и паровозно гуднул. — Анафема!!!
— «Анапема»? — Параситянский «адмирал», вцепившись в темную, до пят, ризу, запутался в епитрахили и тенором, в унисон запищал. — Где «анапема»? Взорвалась «анапема»?…
— Изыди!! — оборвал, как присосавшегося клеща, разноцветного инопланетянина священник.
Эдик улыбнулся уголками губ и отведя взгляд от разыгравшегося спектакля защелкнул ненужную теперь метлу в «дипломат» и обратился к Сатане.
— Владыка! А Яков неплохо смотрится. Как настоящий! Вот только рог подбирать пришлось. Эльвирочка-то о любимом не забыла, напомнила про омоложение, а что «братец» переклонировался — это ей начхать. А так — машинка нужная.
— Да, стоящая штуковина, — согласился Сатана. — Можно в серийное производство запускать. Жаль, на Баламутрию нет данных, а то бы закрутили свадьбу и без Загробштейнов. Ну, а коль прибудут гулены — пусть подстраиваются по ходу пьесы… Ладно, надеюсь, пока обойдемся писателем и невестой, а к проклятию явятся, как миленькие. И пусть благодарят судьбу, что Параситянам приглянулись, монарх срочно потребовался. Иначе, за подобную нервотрепку не миновать им райской жизни!
Шарашкина, воодушевленная тем, что ее показывают по телевидению, открыла церемонию регистрации брака.
— Дорогие Яков и Баламутрия! Вы вступаете в самую ответственную, радостную стадию жизни! Создание адской семьи — это не только незабываемый, но и налагающий определенные обязанности шаг… — Шарашкина шпарила без шпаргалки, наизусть. — Князь Яков Загробштейн! Согласны ли Вы взять в жены Баламутрию Потустороннюю?
— Согласен! — Не задумываясь ответил Ахенэев и нежно, приязненно посмотрел на «Баламутрию».
— А Вы, согласны ли стать женой Якова Загробштейна и принять его фамилию?
— Да! — Не сводя мерцающего взгляда с Яши-Владимира Ивановича подтвердила она.
— В таком случае, обменяйтесь кольцами.
— Стоп! Стоп!! — заорал стоящий рядом с оператором режиссер. — Явная недоработка. Слава богу, что дубль…
— В чем дело? — поспешил к режиссеру Тьмовский. — Теперь-то в чем задержка?
Телевизионщик сердито махнул рукой и вытер катившийся со лба пот.
— На что он ей кольцо одевать будет? На щупалец, то есть, на щупальцу, тьфу, черт, на щупальце, что ли? А ведь такой момент снимается крупным планом!
— Так где вы раньше были? Или считаете, что Повелителю в охотку, подобно бездарному статисту красоваться на десять раз перед телекамерами? Тащите нужных размеров кольцо — быстро!!
Режиссер ойкнул и указал ассистенту на лифт. Ассистент без слов понял, что от него требуется и, скакнув к раскрывающимся дверцам, сшибся с выходящим из кабины пожилым чертом в ливрее.
С подозрением взглянув на вошедших в роль Владимира Ивановича и Эльвирочку, он просеменил к Сатане и зашептал, по всей видимости, важную информацию.
— Остановить съемку, — распорядился тихо и властно Властелин ада. — Настоящие прибыли.
Как только захлопнулась дверь уборной, Эльвирочка, не желая смущать подругу, принялась сдирать с себя грим и стягивать ненужное теперь чужое одеяние.
Тьмовский впопыхах забыл в зале «дипломат» и поэтому Владимиру Ивановичу ничего не оставалось, как поджидать истинного Якова в его обличии.
…— Не троньте меня — взорвусь! — Раздался за дверью истошный вопль.
В театральную уборную, чуть дыша, прижимая к груди туфли, ступила измученная, запыленная Баламутрия! Увидев, что посторонних нет, девушка разрыдалась и со стоном опустилась на диван.
За ней, расставив лапы и балансируя по совершенно гладкому полу, как канатоходец, вплыл Яков. На женихе буквально не было лица: белая размытая маска с отвисшей челюстью. Все говорило за то, что бес сошел сума.
— Что с тобой, «братец»? — Бросилась к нему Эльвирочка.
— Не прикасайтесь ко мне! Я — заминирован!
— Что ты буровишь? — Презрительно бросил эквилибрирующему и вибрирующему камраду Эдик. — Умнее ничего не придумал? Даже на собственной свадьбе не можешь без фокусов. Кончай дурить! Быстро приводи себя в порядок и — в зал. Из-за вас на полчаса передачу задержали…
