Девушка взяла шляпную булавку и, не глядя на него, снова приколола ее к своему ридикюлю.
— Вас зовут Харри?
— Так меня называли с тех пор, как я родился.
— Но не Харрисон?
— Нет, но я жил в этой семье много лет, после того, как моя мать умерла. Я был их сыном во всем, кроме крови и имени. Я ношу фамилию своей матери, Хармон, и ее позор, как я полагаю. Между «Хармон» и «Харрисон» легко было перейти к «Харри».
— Но это не ваше настоящее имя.
— Я никогда не использую имя, данное мне при крещении.
Она сделала движение, чтобы открыть маленькое окошечко, позволяющее обратиться к кучеру.
— А я никогда не имею дела с людьми, которым я не доверяю, или которые не доверяют мне.
Харри схватил ее за руку прежде, чем она смогла открыть окошечко и приказать кучеру остановиться.
— Я не мог. Не сомневаюсь, что ты понимаешь это. На кон были поставлены жизни. Моя, например. Я хотел бы мирно прожить оставшуюся часть своей жизни в качестве Харри Хармона.
— Что бы случилось, если бы я заставила Харольда оста… Это же не Харольд, не так ли?
— Боюсь, что нет, моя дорогая. И он не подчинится ничьим приказам, кроме моих.
Симона поиграла с булавкой, но он пристально изучал ее взглядом, который видел слишком много, а выдавал слишком мало.
— Что, если я расскажу лорду Горэму обо всех ваших маскировках, когда мы приедем?
Теперь его веки опустились, и он счистил пятнышко грязи со своего сапога.
— Как вы думаете, вам понравится в Канаде?
— Что вы имеете в виду?
— Я имею в виду, моя дорогая, что никому не позволено разрушать планы правительства, и не имеет значения, какую боль мне это причинит. Сначала мне придется убедить нашего хозяина и гостей, что ты до отвращения пьяна. — Харри вытащил фляжку из внутреннего кармана и поднял ее вверх, словно собираясь влить ее содержимое в горло девушки или пролить на ее платье. — Затем я посажу тебя на корабль, отплывающий из Англии так быстро, что твои новые туфельки не успеют запачкаться. Конечно же, я дам тебе наркотик — на тот случай, если ты попытаешься проболтаться кому-то еще. Я не могу позволить, чтобы мои секреты вышли наружу. — Он сделал глоток того, что было в его фляжке, не предложив ей.
Симона могла бы и согласиться выпить, все, что угодно, чтобы ослабить потрясение.
Харри снова спрятал фляжку.
— Ты расскажешь?
— Почему вы поверите мне, независимо от того, что я скажу? Я едва верю тому, что вы говорите мне. — За исключением, возможно, его угроз.
— Если ты пообещаешь придерживать свой язык до конца загородного приема, то я поверю тебе. После этого, никто другой не поверит твоей неправдоподобной болтовне.
— Как вас на самом деле зовут?
— Хармон, как я уже говорил тебе. Мою мать звали Айви Хармон, она была танцовщицей в опере. Любовницей богатого человека. Я не солгал насчет этого. В действительности, я, возможно, ввел тебя в заблуждение и определенно не раскрыл всей правды, но откровенная ложь? Я пытаюсь не заниматься этим. У лжи неприятный вкус.
— Черт возьми, довольно умышленного запутывания. У лжи неприятный вкус, ха! Или вы доверите мне свое имя, или я не доверяю вам. Я убегу, найду местного магистрата и попрошу у него защиты. Я не боюсь вас.
— Ты говоришь неправду, но мое имя «Ройс».
— Ройс, как тот граф?
— Граф, которого это открытие поставит в неловкое положение. Его леди-жена будет незаслуженно унижена, а мой единокровный брат и кузен будут смущены. Сейчас мы довольно хорошо притерлись друг к другу, и меня принимаю везде, кроме самых высших кругов, но нет необходимости тыкать всех носом в мою незаконнорожденность. Общество принимает только то, что может игнорировать.
Симона обдумывала то, что услышала.
— Если лорд Ройс — ваш отец, то виконт Рексфорд — ваш единокровный брат, а кузеном будет… мистер Дэниел Стамфилд. Я убью его.
— Пожалуйста, только не до тех пор, пока мы не доберемся до поместья Горэма. Это не слишком хорошо отразится на лошадях.
— Он правит каретой? Харольд? — Девушка изо всех сил пыталась сдержать крик и не заплакать, чтобы не потекла краска на ресницах. — Дэниел — это Харольд?
— Только на некоторое время. Он захотел поехать, а Дэниел — проворный парень, которого лучше иметь под рукой.
— Вы оба ненормальные. Вы и весь ваш дом. Конечно, Лидия Бертон тоже знает, не так ли?
— Она жила по соседству с Харрисонами.
О Боже.
— Кто еще знает?
— Моя семья, конечно же, обе семьи. Джадды, естественно. Мой личный штат и, возможно, двое или трое из моих начальников в Военном министерстве. Герцог Веллингтон, премьер-министр, Принни.
— Принни? Принц-регент?
Харри улыбнулся ей почти с симпатией.
— Что ж, будущий король должен знать, кто на него работает, не так ли?
Симона покачала головой, тогда как на самом деле ей хотелось биться ею о стенку кареты. Может быть, тогда ее сражающееся сознание сможет снова встать на ноги. Если только у сознания есть ноги. Помоги ей небо.
— Никто не поверит в это.
— Я надеюсь, что человек, который пытается убить майора Харрисона, поверит.
— Неужели на самом деле существует такая личность? Это не еще одна ваша махинация?
— На мою жизнь покушались уже несколько раз. То есть на жизнь майора. Харрисон — важная фигура, хотя о нем редко говорят и редко видят. Он и его офис многого достигли во славу Англии и уничтожили многих из тех, кто пытался сокрушить ее.
— Я точно в самой середине кошмара.
— Нет, вы посредине Гриффин-Вудс. Мы проехали через ворота поместья Горэма, пока вы вопили.
— Я не вопила. Я просто расстроена по понятным причинам.
— Вы правы. У вас есть все причины для расстройства. Я думал, что вы знаете.
— Я что-то подозревала, но мои выводы были слишком необычными, так что я игнорировала свои сомнения.
— Мне на самом деле жаль.
Симона не была готова принимать извинение от этой голубоглазой змеи.
— Хмм.
— Не стоит ли нам поцеловаться и помириться? В конце концов, это наша первая любовная ссора.
— Мы не любовники, и у нас не ссора, и я не целую незнакомцев.
— Я должен прицепить фальшивые усы?
— Если я когда-нибудь увижу их снова, я…
Харри приложил пальцы к ее губам.
— Ну же, милая. Мы должны вести себя как любовники во время нашего главного выхода. Ты выглядишь потрясающе, вдруг никто еще не сказал тебе об этом — или если все твердят тебе о том же. Я никогда не знал более красивой женщины, и я буду самым гордым мужчиной в королевстве от того, что буду держать тебя под руку. Я сделал на тебя ставки, знаешь ли. На компаньонку Харри Хармона. По всему Лондону.
