вскоре полностью кооптируют дело, отправив агентов ФБР домой. История о зверском двойном убийстве не подходила для туристических рекламных проспектов.
Малдер снова достал из кармана карту и в сотый раз принялся ее изучать. К несчастью, составители не удосужились соблюсти масштаб, поэтому сориентироваться по наземным сооружениям было фактически невозможно. Госпиталь МЭШ включал в себя дюжину строений. Самыми крупными были приемно-смотровое и послеоперационное отделения, чуть меньше — бывший командный пункт и барак. Малдер с досадой пнул бетонную стену. Он знал, что туннель где-то здесь, под ногами. Но проникнуть в него можно было, только перекопав половину двора экскаватором. Если выход на поверхность до сих пор существует, то находится он за пределами клиники!
Малдер затолкал карту в карман и вышел из кладовой. Три монаха шушукались о чем-то с Филдинг. При появлении агента они все тут же замолчали и уставились на него. Филдинг изобразила слабое подобие улыбки. Пожиратель кожи проснулся — об этом уже знал весь город. Малдер чувствовал, как с каждой минутой вокруг сгущается атмосфера первобытного страха.
Поежившись, он в последний раз окинул взглядом помещение и поспешил выйти на улицу. Дождь наконец ослабел, постепенно перейдя в мелкую морось. Над деревянной колокольней заброшенной церкви даже появился просвет в облаках. Опустив глаза на жилище духов у входа в больницу, -Малдер увидел, что у подножия миниатюрного домика лежат свежие цветы, а из окон виднеется множество дымящихся благовоний. Даже столб был убран гирляндами.
Это сразу напомнило Малдеру об убийстве Троубриджей. Когда Филдинг сообщила о прибытии полицейских, первым его порывом было предложить им помощь. Но потом, поразмыслив, он понял, что это ни к чему не приведет. Доказать связь сегодняшней трагедии с инцидентом в Нью-Йорке не было никакой возможности: одно лишь упоминание о Пожирателе кожи будет признано оскорблением религиозных чувств, да и для разговора об успехе исследований Палладина одних фотографий мало.
Но как иначе искупить вину перед погибшими? Ведь их убили в отместку за радушный прием, оказанный агентам ФБР. Выходит, суеверные тайцы правы — именно Малдер и Скалли разбудили чудовище!
Малдер тяжело вздохнул и побрел к гостинице, где Скалли систематизировала добытые материалы с помощью ноутбука. И вдруг остановился как вкопанный.
На пороге церкви стоял молодой человек. Высокий, худой, в черном халате с длинными рукавами. Но не его странная для здешних мест фигура привлекла внимание Малдера. Агенту показалось, что он уже где-то видел его лицо. Кажется, молодой человек мелькал у таможенного поста в аэропорту Бангкока. И еще раньше, в салоне самолета. Конечно, нельзя утверждать с уверенностью, но…
Молодой человек улыбнулся странной, блаженной улыбкой и проскользнул в церковь, закрыв за собою дверь.
И тут Малдера осенило. Выхватив из кармана листок, он еще раз заглянул в схему, прикидывая расстояния между ориентирами. А ведь церковь стояла когда-то на территории госпиталя! И этот мальчишка — если, конечно, Малдер не обознался — приехал сюда не случайно, далеко не случайно.
«Догнать!» — пронеслось у Малдера в голове, и он бросился к церкви, на бегу расстегивая кобуру.
У дверей Малдер остановился. Заброшенный христианский храм — какое великолепное укрытие для секретной исследовательской лаборатории в таком городишке, как Алькат! Ни один из местных жителей не опустился бы до того, чтобы входить в католическую церквушку или тем более перестраивать ее под свои нужды.
Малдер глубоко вдохнул и выдохнул, чувствуя как постепенно восстанавливается сердцебиение. Хорошо бы рассказать все Скалли. Он даже потянулся к мобильному телефону, но вспомнил, что в этом медвежьем углу нет системы сотовой связи. «Буду действовать самостоятельно», — решил Малдер и толкнул дверь свободной рукой. Створки распахнулись неожиданно легко, с грохотом ударившись о стену. Звук получился гулким — очевидно, внутри было обширное пустое пространство.
Малдер пригнулся к земле и прыгнул вперед…
Никого. Полутьма, сырость, запах гниющей древесины. Малдер стоял в большом зале со сводчатым потолком и обшитыми деревом стенами. Кое-где еще виднелись фрагменты росписи — Малдер узнал изображение Тайной вечери. Но на месте некоторых досок зияли пустоты.
Малдер осторожно двинулся вдоль стены, давая глазам привыкнуть к полумраку. Постепенно свет, проникающий сквозь узкие, заросшие плесенью разноцветные окна, позволил ему разглядеть темные проплешины на полу — раньше здесь стояли скамьи, но чья-то рука грубо сорвала их. Чуть подальше, словно ветви диковинного дерева, торчали изуродованные трубы органа.
Не заметив в зале ничего подозрительного, Малдер пошел смелее. Как и в больнице, пол в церкви оказался цементным. Когда-то он был затянут зеленым ковровым покрытием, от которого теперь — как, впрочем, и от всего остального — остались только жалкие обрывки.
В противоположном углу Малдер заметил тяжелую дверь, висящую на одной петле. Сдвинуть ее было бы нелегко, но щель казалась достаточно широкой, чтобы протиснуться. Могучие плечи Малдера прошли с трудом, но все закончилось благополучно.
Малдер осмотрелся. По-видимому, он попал в комнату священника. В центре небольшого помещения стоял приземистый стол, на стене, на уровне глаз, висели два распятия; под ними — полка с нехитрыми предметами обихода: несколько свечек, дешевый кубок да пустая бутылка из-под вина. На противоположной стене, закрывая ее почти полностью, висел гобелен с изображением чудесных деяний — каких именно, разобрать было уже невозможно.
Малдер неслышными шагами приблизился к гобелену. Нет, его интересовало не само полусгнившее произведение искусства, а то, что находилось за ним. В том, что там пустота, он не сомневаться — нижний край материи характерно покачивался. Малдер приподнял гобелен, ожидая атаки…
Никого. За гобеленом открылась узкая лестница, круто уходящая вниз. Ступени были основательно стерты, на них кое-где виднелись знакомые обрывки зеленого ковролина. Малдер, прищурившись, вглядывался в темноту. Здравый смысл подсказывал ему проявить осторожность, бежать в гостиницу, дать знать Скалли, возможно, даже связаться с ван Эппсом. Кто знает, куда приведет этот туннель?
Поостеречься — и упустить такой шанс?! Мальчишка — тот уж наверняка уйдет! Малдер тряхнул головой и начал спускаться.
Лестница закончилась футах в тридцати под землей — в широком коридоре, аккуратно обложенном плиткой. Малдер знал, что здесь будет наверняка чище, чем в метро, где они гонялись за Стэнтоном, но его удивило, что коридор освещался неоновыми лампами. Отсюда следовало два вывода: во-первых — где-то под землей есть источник электроэнергии, а во-вторых — подземная клиника существовала все эти двадцать лет!
Малдер быстро пошел вперед, стараясь двигаться бесшумно. Сырость исчезла, воздух посвежел и стал чуть теплее. Видимо, здесь была установлена довольно приличная вентиляционная система — Малдеру даже показалось, что вдали слышится ровный гул кондиционеров.
Очень скоро туннель раздвоился. Левое ответвление, змеясь под Алькатом, уходило в неведомую даль. Правый коридор почти сразу же превращался в большую комнату. Малдер припал к стене, переложил пистолет в левую руку и снова достал карту. Он пытался определить свое местонахождение, но это было сложно — он не знал, в какой именно точке вошел в подземелье. Предположительно, комната впереди — помещение С43. Судя по карте, там пятьдесят футов в ширину. Стоило осмотреть.
Малдер спрятал карту, крепко взял пистолет двумя руками, положил указательный палец на спуск и, выдохнув, ворвался в комнату.
Это была не комната, а палата с высоким полусферическим потолком, напоминающим теннисный мяч изнутри. Стены, как и в коридоре, были выложены кафелем, только не зеленоватым, а голубым, в середине помещения возвышались два мощных столба, подпирающих свод, за ними виднелся выход в следующий туннель.
Повсюду стояли носилки на колесах, аккуратно накрытые голубыми пластиковыми покрывалами и снабженные хромированными подставками для капельниц.
Взгляд Малдера растерянно блуждал по комнате. Вдоль стен тянулись ряды всевозможных медицинских приборов и приспособлений, большинство из которых он ни разу не видел ни в одной больнице. Можно было только догадываться, что перед ним аппараты ультразвукового сканирования, электрокардиографы и дефибрилляторы, каждый из которых являлся последним словом медицинской техники и стоил куда дороже
