кажется, не заедет…
- М-мила… - страдальчески промычал он, пытаясь пролезть с фланга голой, без очков, физиономией под обильные рассыпанные по мохеровому плечу волосы. - М-мила… Н-никто не понимает… Только ты…
Хотелось бы знать, что за сволочь придумала застегивать лифчики с помощью крючков! Просто в глаза посмотреть этому изобретателю!.. Хотя, вполне возможно, какая-нибудь старая дева: не повезло с мужиком, пошла в модельерши… Были ведь раньше с пластмассовыми застежками, на липучках наконец, черт возьми!.. Да… Давненько, давненько не изменял Колодников Александре… Стыд головушке - забыл, как женщину распрягать!.. С женой-то оно проще: нырь в койку - а она уже там раздетая…
Местом грехопадения, несомненно, должен был стать все тот же широкий плоский диван, занимавший добрую четверть комнатенки. Мила, сияя ягодицами, задернула шторы, проверила дверь, и Алексей сообразил наконец, что все еще стоит в полной экипировке… В конвульсиях вылез из свитера, рванул рубашку… Мила уже шла на него с остановившимися и вроде бы растерянными глазами. «И все завертЕ…» - с замиранием успел подумать он, даже здесь не обойдясь без цитаты.
Главное: сразу же не ударить в грязь лицом… И Алексей старался как мог, вкладывая в старания все свои силы и опыт, почерпнутый, впрочем, большей частью из порнофильмов, нежели из личной практики, поскольку Александра разнообразия в делах постельных давно уже не одобряла… Довел ли он Милу до оргазма, осталось для Колодникова загадкой. Представлений со стонами она ему не устраивала, просто время от времени закрывала глаза и выдыхала: «Афф…» То ли было, то ли не было… С этими женщинами вообще трудно что-либо сказать наверняка…
Распавшись, они какое-то время лежали рядом на непонятно когда постеленной, теперь же сбившейся и скомканной простыне - приходили в себя. Потом диван слегка дрогнул, и над Колодниковым склонилось чуть размытое лицо Милы.
- Ну что?.. - услышал он ее шепот. - Легче?..
- Да… - истово выдохнул Алексей. - Спасибо…
Она слабо шлепнула его пальцами по губам.
- Никогда не благодари и не извиняйся в постели…
- Хм… - озадаченно отозвался он.
Ну, извиняться - еще понятно… Хотя нет… Тоже не понятно… А впрочем… Да у каждого свои заскоки! Не велят - не будем…
Солнечный свет, увязнув в темно-красных шторах, наполнял комнату-шкатулку смутным нежно- розовым сиянием. Воздух стал заметно чище - видимо, пирамидка дотлела до основания. Из форточки тянуло холодком, но это было даже приятно… Крабообразно растопырившиеся на столе очки Колододникова изображали усиленную мыслительную деятельность - в линзах перекатывались розоватые отсветы колеблемых сквозняком штор…
- Телефон надо подключить… - пробормотала Мила и, сев, дотянулась до розетки.
С ума сойти! Постелила простыню, отключила телефон… Когда успела? Пока он вылезал из штанов?.. Нет, ну вот как это у них все так получается?..
Как бы отвечая на его незаданный вопрос, Мила поднялась с дивана и меньше чем за полминуты произвела массу мелких дел, в том числе извлекла откуда-то вторую непочатую бутылку «Траминера». В сомнении поглядела на Алексея.
- Или не стоит?.. Тебе еще на работу сегодня идти?
Колодников прислушался к ощущениям и к удивлению своему обнаружил, что почти трезв.
- Откуда это?.. - полюбопытствовал он и не в силах приподнять голову от подушки (Боже, еще и подушку подкинуть успела!) указал на бутылку подбородком.
Мила тихонько рассмеялась.
- Когда ты коньяк принес, Иришку чуть удар не хватил… Ну мы с ней от Кирюши и припрятали… Так ты в фонд сегодня идешь или нет?
- Нет, - помрачнев, бросил Колодников. - И пусть хоть одна сволочь слово скажет!..
- Ну и отлично!.. - обрадовалась Мила и, кажется, вполне искренне. - Ты поспи немного, если хочешь…
В этот момент ожил телефон. Подключили на свою голову…
- Фирма «Эдем» слушает… - Ничуть не стесняясь ослепительной своей наготы, Мила стояла вполоборота к Колодникову. - Насчет работы?.. В смысле - охранником или шофером?.. Кем? Девушкой по вызову?.. - Она прыснула и, повернувшись к Алексею, сделала большие глаза. Впрочем, они у нее и так были не маленькие. - Молодой человек, наша фирма «голубых» не обслуживает… Ах, это вы какую-то свою знакомую хотите пристроить… Что?!
Услышав последнее восклицание, Колодников встревоженно приподнялся на локте и был поражен тем, как изменилось лицо Милы. Скорпиона давят с таким лицом, с каким она слушала трубку.
- Да вы сами-то понимаете вообще… - медленно цедя слово за словом, снова заговорила она, и Алексей уже и голоса ее не узнал, - на какую работу вы хотите устроить свою жену?.. Что значит «а чо»?.. Ты! Урод! Больше сюда не звони, понял?.. Позвонишь - скажу ребятам: приедут - опустят!.. У меня твой номер - на табло…
Мила бросила трубку, постояла, тяжело дыша.
- Боже, какой только мрази не бывает на белом свете!.. - обессиленно сказала она, помотав головой, отчего волосы ее снова рассыпались по плечам. Нахмурилась и, сорвав с горлышка бутылки акцизную марку, взяла со стола штопор.
Глава 11
С опером Колодников столкнулся на подходе к кабинету. Коридоры райотдела милиции были угрюмы и сумрачны, поскольку пролегали в самой толще здания, так что сиянье дня проникало туда лишь с лестницы да из двух торцовых окон. Тускло-желтые панели и старый коричневый линолеум съедали свет уже в десятке шагов от окна. Ртутная лампа, мигающая в середине коридора (остальные не горели вообще), тоже мало способствовала ясному различению жизненно важных предметов - таких, например, как двери и обозначенные на них номера. Поэтому опер Геннадий Степанович поначалу явился Колодникову на фоне оконного проема в виде движущегося навстречу силуэта - темного, смутного, коренастого.
Опознать его удалось лишь в тот самый миг, когда они почти уже разминулись.
- Геннадий Степанович!..
Опер обернулся, всмотрелся, сухо поздоровался.
- Геннадий Степанович! - потрясая вчерашним номером «Городских ведомостей», негромко, но с чувством возопил Колодников. - Ну что же это, а?..
- Чего там? - отрывисто спросил тот, коротко взглянув на сложенную гармошкой газету.
- Да пишут уже про меня!.. - плачущим голосом объяснил Алексей. - Вы ж меня под пулю подводите!.. Ну зачем же так делать-то?.. Программист, группировка…
Опер озадаченно нахмурился.
- Ну-ка… - пробормотал он, забирая «Ведомости». Отступил к бестолково помигивающей лампе дневного света и, напряженно прищурившись, всмотрелся в указанную Колодниковым заметку.
- Ни черта не видно… - с досадой сказал он. - Вы - к следователю?
Колодников остолбенел.
- Ну вы же мне сами вчера… повестку-то…
- Да помню, помню…
Опер что-то прикинул, посмотрел на часы.
