- Стоп! - решительно прервал его Толик. - Будем считать, что я уже все понял. Давай говори, что куда гнуть…
18
- Нет! Ни за что! - вскрикнула Наталья. - Вы меня не заставите!
Бесспорно, медная проволока с вывихнутым на сто восемьдесят два градуса витком, установленная на заякоренном плотике, напоминала авангардистскую скульптуру из вторсырья и доверия не внушала ни малейшего. Другое дело, что над ней возились вот уже около недели, а Наталья вела себя так, словно видит ее впервые.
- Вы меня не заставите! - выкрикнула эта удивительная женщина в лицо растерявшемуся Леве, как будто тот силком собирался тащить ее в каноэ.
Мглистая туча уже наваливалась на остров. Гроза не торопилась, у нее все было впереди. Как-то профессионально, одним порывом, она растрепала пальмы и сделала паузу.
- Фанатик! Самоубийца! - летело с берега в адрес Валентина. - Ради своих формул ты готов жертвовать даже мной!
Возможно, этот скандал под занавес был продуман заранее, хотя не исключено, что вдохновение снизошло на Наталью в последний миг. Но так или иначе, а с этим пора было кончать. Толик встал, покачнув дюральку.
- Дура! - гаркнул он изо всех сил.
Наталья удивилась и замолчала. С одной стороны, ослышаться она не могла. С другой стороны, еще ни один мужчина на такое не осмеливался. Оставалось предположить, что вождь приказал ей что-то по-полинезийски. А что? 'Рура', 'таро', 'дура'… Очень даже похоже.
- Никто тебя не заставляет, - сказал Толик. - Не хочешь - не надо. Лева, отчаливай.
Чувствуя себя крайне неловко, Лева оттолкнулся веслом от берега, и узкий 'Гонорар' заскользил по сумрачной предгрозовой воде, неохотно теряя скорость, пока не клюнул носом в борт яхты.
В полном молчании все смотрели на оставшуюся на берегу Наталью.
- Это подло! - хрипло выговорила она, и губы ее дрогнули.
Толик хладнокровно пожал плечами.
- Валентин! - взвыла Наталья. - Неужели ты допустишь?..
- Сидеть! - тихо и грозно сказал Толик дернувшемуся Валентину.
А пустой 'Гонорар' уже скользил в обратном направлении. Его оттолкнул Лева - просто так, без всякой задней мысли, но Наталья почему-то восприняла этот поступок как пощечину.
- Мне не нужны ваши подачки! - И порожнее каноэ снова устремилось к яхте. Лева поймал его за нос и вопросительно поглядел на Толика.
- А не нужны - так не нужны, - все так же невозмутимо проговорил вождь. - Счастливо оставаться.
Но тут потемнело, заворчало, пальмы на склонах зашевелились, как бы приседая, и Наталья поняла, что шутки кончились.
- Это подло! - беспомощно повторила она.
- Лева… - сжалился Толик, и Лева опять послал каноэ к берегу.
На этот раз Наталья не ломалась. Неумело орудуя веслом, она погребла к латаному борту 'Пенелопа', и в этот миг вода в бухте шумно вскипела от первого удара тропического ливня.
Толик мельком глянул на Валентина и поразился, прочтя в его глазах огромное облегчение.
'Все-таки, наверное, Валька очень хороший человек, - подумал Толик. - Я бы на его месте расстроился'.
19
На втором часу ожидания Федор Сидоров прокричал с борта 'Пенелопа', что если хоть еще одна капля упадет на его полотна, он немедля высаживается на берег. Но в этот момент брезентовый тент захлопал так громко, что Федора на дюральке не поняли.
- Сиди уж, - буркнул Лева. - Вплавь, что ли, будешь высаживаться?
Гроза бесчинствовала и мародерствовала. В роще трещали, отламываясь, пальмовые ветви. Объякоренный по корме и по носу 'Пенелоп' то и дело норовил лечь бортом на истоптанную ветром воду. Вдобавок он был перегружен и протекал немилосердно.
Страха или какого-нибудь там особенного замирания давно уже ни в ком не было. Была досада. На Валентина, на Толика, на самих себя. 'Господи! - отчетливо читалось на лицах. - Сколько еще будет продолжаться гроза? Когда же, наконец этот идиотизм кончится?'
Не защищенный от ливня 'Гонорар' наполнился водой и, притонув, плавал поблизости. Толик хмуро наблюдал за ним из дюральки.
- Зря мы его так бросили, - заметил он наконец. - И берег за собой не убрали. Черт его знает, что теперь Таароа о нас подумает, - пришли, намусорили…
Пожалуй, если не считать Валентина, вождь был единственным, кто еще делал вид, что верит в успех предприятия.
- Ну, каноэ-то мы так или иначе прихватим, - сказал Валентин. - Оно в радиусе действия установки.
Толик мысленно очертил полукруг, взяв плотик с проволокой за центр, а 'Гонорар' - за дальнюю точку радиуса, и получилось, что они прихватят не только каноэ, но и часть берега.
В роще что-то оглушительно выстрелило. Гроза, окончательно распоясавшись, выломила целую пальму.
- Вот-вот! - прокричал Толик, приподнимаясь. - Не хватало нам еще, чтобы громоотвод разнесло!
Последовал хлесткий и точный удар мокрого ветра, и вождь, потеряв равновесие, сел. На 'Пенелопе' взвизгнули.
- Валька, - позвал Толик.
- Да.
- А ты заметил, в прошлый раз, ну, когда нас сюда забросило, молния-то была без грома…
- Гром был, - сказал Валентин.
- Как же был? Я не слышал, Лева не слышал…
- А мы и не могли его слышать. Гром остался там, на реке. Мы как раз попали в промежуток между светом и звуком…
За последнюю неделю вождь задал Валентину массу подобных вопросов - пытался поймать на противоречии. Но конкурент колдуна ни разу не сбился, все у него объяснялось, на все у него был ответ, и эта гладкость беспокоила Толика сильнее всего.
- Валька.
- Да.
- Слушай, а мы там, на той стороне, в берег не врежемся?
- Нет, Толик, исключено. Я же объяснял: грубо говоря, произойдет обмен масс…
- А если по времени промахнемся? Выскочим, да не туда…
- Ну, знаешь! - с достоинством сказал Валентин. - Если такое случится, можешь считать меня круглым идиотом!
Толика посетила хмурая мысль, что если такое случится, то идиотом, скорее всего, считать будет
