они находятся и в каком направлении движутся.
- А ты посмотри, что позади, - процедил он, и Алият кинулась к амбразуре заднего обзора. Замерла, с отчаянием считая дымные гривы, встающие на зыбком горизонте.
- Что ветер? - бросила она, не оглядываясь.
- Крепчает…
- Плохо… - Она уперлась кулаками и лбом в заслонку толстого стекла и снова застыла. Потом медленно обернулась. - Жаль… - изронила она, слегка приподняв брови, - Так я, значит, до них и не добралась…
- До кого?
Ответа не последовало, но Ар-Шарлахи уже и сам понял, о ком идет речь.
Дверца, выводящая на палубу, приоткрылась рывком, и в Щель просунулась голова Айчи.
- Лако готовится к повороту! - крикнул он. - Запрашивает, что делать дальше!..
Все повернулись к правой амбразуре. Действительно, чуть приотставший «Белый скорпион» выкинул алый вымпел.
- Если ложиться в поворот, то сейчас! - сказала Алият.
- И что будет?
Алият не ответила. Айча ждал приказа.
- Передай: следую прежним курсом, - каким-то вялым стариковским голосом проговорил Ар- Шарлахи. И, видя, что Айча исчезнуть не торопится, вскинул глаза. Разбойник смотрел на главаря с откровенным недоверием. - Ты что, не понял?
Айча судорожно кивнул и медленно прикрыл дверь. Слышны были только свист и треск песчинок в плетенных из пальмового волокна парусах да стоны и скрипы деревянных сочленений корабля. В рубке все молчали и смотрели на Ар-Шарлахи.
- Будем гнать до темноты, - ворчливо пояснил он. - А там, может быть, проскользнем как-нибудь… Луна на ущербе…
- До темноты? - взорвалась Алият. - Как раз на кивающие молоты и наскочим!..
- «Скорпион» уходит, - сообщил один из рулевых.
Белая одномачтовая каторга медленно отваливалась влево.
- Не успеет… - с сожалением обронил второй штурвальный. - Перехватят… А у него в одном Кимире два смертных приговора… А уж в Харве…
Дверь открылась снова.
- Люди отказываются идти дальше! - испуганно доложил Айча. - Говорят: там кивающие молоты…
- Кто отказывается? - спросил Ар-Шарлахи, не отводя взгляда от амбразуры. - Все?
- Н-ну… большинство…
Приступ злости был настолько силен, что на какое-то время Ар-Шарлахи даже перестал чувствовать усталость.
- Пусть прыгают за борт! - процедил он. - Скорость у нас небольшая…
Айча снова помедлил, надеясь, что главарь шутит. Но главарь, кажется, не шутил…
- Ты что, вообще решил не поворачивать? -Истерически выкрикнула Алият.
Ар-Шарлахи молчал, сутулясь и всматриваясь в мертвую зыбь мелких барханов впереди. Потом наконец повернулся. Глаза у него были совершенно больные.
- Как ты думаешь, - тихо спросил он, - что с нами сделают, когда поймают?.. За мятеж на «Самуме», за Зибру…
- Но ведь это же кивающие молоты!.. - еле выговорила она, попятившись.
- Понимаешь… - сморщившись, как от боли, невнятно сказал он. - Колдун говорит: не всегда…
- Что не всегда?
- Жгут не всегда… - упавшим голосом пояснил Ар-Шарлахи.
Глава 21
ТАМ, ГДЕ КЛАНЯЕТСЯ СТАЛЬ
Безумное мутно-оранжевое солнце кануло за горизонт. Пали серые сумерки. Дымные гривы, вздымаемые колесами боевых кораблей, осели, изжелта-бурая закатная полоса была чиста. Флот Зибры не посмел преследовать Шарлаха по внушающим ужас пескам.
За борт прыгнули всего шестеро. Остальных, надо полагать, удержала все та же простая мысль: впереди еще не известно, что будет, а вот сзади-то уж точно надеяться не на что… Судили бы их наверняка в обугленной и ограбленной Зибре, так что на пощаду можно было не рассчитывать…
Убрав паруса, «Самум» пробирался на мускульной тяге по запретным землям. Испариной проступили созвездия, блеснуло тонкое лезвие месяца. Над пустыней загустевала мгла, глыбы мрака наваливались отовсюду.
- Может, повернуть все-таки? - тихо спросила осунувшаяся Алият. - Вдруг они уже снялись…
- Корабли? - так же тихо переспросил Ар-Шарлахи. - Вряд ли… Однажды они нас уже проморгали, второго такого случая им просто не простят… Так что будут ждать всю ночь. Я на их месте еще бы и караулы между судами выставил, чтобы даже тушканчик не проскочил…
- Что ты их с собой равняешь! - недовольно возразила Алият и запнулась, пораженная собственными словами. Кажется, всеобщее благоговение перед Ар-Шарлахи невольно передалось и ей самой.
«Самум» шел по звездам, погасив огни. На палубе и на обеих мачтах наблюдатели до боли в глазах всматривались в темноту, готовые в любой момент шепотом поднять тревогу. Однако скудно присыпанные светом барханы были пусты. Впереди над выточенным на носу корабля верблюжьим рогом тяжелела граненая звезда Альк-Ганеб, или, как ее называют туземцы, НТоба.
- Странно… - пробормотал Ар-Шарлахи, мысленно развертывая свиток с картой. По его расчетам, они подползали уже чуть ли не к центру белого пятна. - Знаешь, если бы не колдун, я бы решил, что никаких молотов… Хотя… Может, и колдун врет. Он же у нас в плену был… Вполне мог сам и распустить этот слух… Ну, про кивающие молоты…
За плечом в полной черноте рубки негодующе фыркнул кто-то из рулевых. Тут же испуганно закашлялся.
- Накличешь!.. - злобно свистнул у самого уха голос невидимой Алият.
Некоторое время шли в молчании. «Самум» лениво переваливался по мелким барханам. Скрип дерева и поскуливание стали казаться нестерпимо громкими. Потом по палубе к рубке метнулась серая тень. Всхлипнул испуганный торопливый шепот:
- По правому стремени, сто шагов!.. Ар-Шарлахи и Алият, столкнувшись в темноте, кинулись к правой амбразуре.
- Заслонку подними!.. - шепотом бросил он. Алият отжала вверх оправленную в металл полосу толстого кимирского стекла, и в образовавшуюся щель лениво хлынул черный холодный ветер. Щурясь и прикрывая ладонями глаза от случайных песчинок, всмотрелись. Сначала обоим показалось, что снаружи по-прежнему нет ничего, кроме звезд да серых песчаных волн. Затем глаза уловили некое движение, некое медленное переползание волосяных бликов по темному металлу. С каждой секундой все ясней и ясней в сотне шагов от «Самума» обозначались очертания гигантской кувалды, неспешно заносящей округлую плоскую голову и одновременно опускающей противоположный конец рукояти. Вот движение приостановилось, и кулак молота с той же завораживающей неторопливостью двинулся теперь к земле. Померещилось поначалу, что железное чудище колеблется прямо в воздухе, однако вскоре напрягшиеся глаза различили приземистую колонну основания - серую на сером песке. Ар-Шарлахи несколько раз
