- Слышу. Продолжай.
- Я обманул тебя, Улькар! Я не знал тогда никакой дороги. Но сейчас я нашел ее, слышишь? - Ар- Шарлахи сорвался на крик. - И я привезу тебе морской воды! Ты слышишь меня?..
На этот раз черепашка шуршала особенно долго. Улькар обдумывал услышанное.
- И что ты за это хочешь?
- Хочу, чтобы ты не трогал Пальмовую Дорогу. Пусть она остается твоей, но не трогай ее! Никаких кар, никаких усмирений! Она и так уже достаточно потерпела…
- Ты ставишь трудное условие, - снова помедлив, надменно сказал Улькар.
- А других условий не будет! Только это…
- Верблюжьи храмы я все равно разорю!..
- Разоряй хоть до основания! Людей не трогай!..
- Хорошо, - с отвращением бросил Улькар. - Будь по-твоему. Но если хоть один оазис окажет сопротивление властям…
- Улькар… - злобно осклабившись, перебил Ар-Шарлахи. - Когда я буду возвращаться с морской водой и услышу, что ты сжег или вырезал хотя бы одну тень, я вылью воду на первом бархане.
Где-то далеко-далеко на севере, в городе резного мрамора и перистой листвы, в обитых мрачными шелками покоях невысокий сухощавый человек с черными обводами вокруг безумных глаз замер после этих слов, оцепенел от бешенства.
- Дай мне подумать, - скрипуче вымолвил он наконец. - Завтра утром я тебе отвечу.
- Думай, - жестко сказал Ар-Шарлахи и выключил устройство.
Поднял голову и увидел испуганные огромные глаза Алият, показавшиеся ему особенно темными, настолько она была бледна.
- Ты… - беспомощно проговорила она и замолчала. Горестно покачала головой: - Не понимаю… Что ты за человек? Тебе что. Пальмовая Дорога дороже собственной жизни? Много ты от нее добра видел?
- Нет, - хмуро ответил он, задвигая полый металлический стержень в панцирь черепашки. - Вообще не видел… Просто зла я ей причинил куда больше, чем она мне…
В дверь каюты робко постучали.
- Подожди, - раздраженно бросил Ар-Шарлахи. - Одеться дай… Что там у вас?
- Да собрались уже все, - послышался из-за двери голос Айчи. - Вас ждут…
- Зачем? - спросил Ар-Шарлахи, накидывая белый балахон, испятнанный засохшей кровью Кахираба, и заправляя повязку.
- Так ведь,.. совет же… Вчера-то так ничего и не решили…
Ар-Шарлахи рванул дверь, заставив Айчу отшатнуться.
- Совет? Никакого совета не будет. Я уже все решил сам. Идем к морю.
Айча моргал.
- Да, но… Люди-то…
- Правила мои ты знаешь, - глядя ему в глаза, раздельно проговорил Ар-Шарлахи. - Кто не хочет идти на корабле, пойдет пешком. Если кто забыл - иди и напомни.
Весь день прямо в рог «Самуму» тянул ровный крепкий ветер. Пришлось лавировать. Серебристые трубы справа по борту то придвигались почти вплотную, то уходили к горизонту, снова обращаясь в двойную сияющую нить. К вечеру команда устала и измоталась окончательно, но это, возможно, было даже и к лучшему. Когда сил хватает только на то, чтобы добраться до ложа или до гамака, тут уж не до разговоров. И все-таки недовольство не утихало.
- Да верблюд тебя забодай, - упрямо клокотал огромный Горха, уже еле ворочая языком. - А Лако помнишь? Ну не пошел он тогда с Шарлахом, молотов испугался… И что вышло?
- Так то молоты… - нехотя отвечали ему. - А то море… Молот - он, знаешь, то ли раздробит, то ли не раздробит… А море - все! Море - смерть…
- Смерти, что ли, боишься?
- Так это еще смотря какой смерти… Вот как полезут из этого самого моря… синие, скользкие… и холодными, слышь, холодными пальчиками тебя…
- Да вранье это все… Полезут… Кто полезет? В храме что говорят? Царство мертвых, оно где? На луне. Ну и вот…
- Так это предки на луне! И эти… герои всякие… А кто помельче - тот в море…
- Ну, чего лаетесь, чего лаетесь? - вмешался чей-то сонный сердитый голос. - Он же нас заговорил! Ну, стало быть, и бояться нечего…
- Так ведь еще не всякого заговоришь-то! Есть такие, кого и заговор не берет. Шарлаха, скажем, мертвяки точно не тронут. А вот нас с тобой…
- Да замолчите вы, вараны, или нет? - плачуще выкрикнули из самого темного угла. - И так тошно, а они тут еще…
- А я тут при чем? - вскинулся Горха. - Ты это, смотри… За варана знаешь что бывает?.. Ты мне скажи только другой раз что-нибудь про варана!..
И долго еще ворчал, успокаиваясь. Остальные, зная вздорный нрав и тяжелые кулаки Горхи, на всякий случай примолкли.
- Я к чему говорю-то все?.. - снова завел он чуть погодя. - Я уж давно приметил: как кто от Шарлаха отбился-считай, пропал… Что? Нет?.. Песчаная буря, а? Всех ведь накрыло: и наших, и голорылых!.. А мы - вот они!.. Живехонькие. Лежим себе, языками треплем… А за варана ты у меня схлопочешь! - вновь обидевшись, рявкнул он и приподнялся на локте, высматривая виноватого. - Я тебе такого варана дам - ты его и выговаривать забудешь, варана!..
Наверху забегали, засуетились, послышался голос Айчи. «Самум» готовился к очередному повороту.
Глава 35
ТЕ, С КЕМ ОНИ ВОЮЮТ
Ближе к вечеру ветер стал понемногу ослабевать. Ар-Шарлахи приказал остановиться и дать отдых всей команде. Местность нисколько не изменилась: та же песчаная зыбь до горизонта по левому борту, те же бесконечные трубы справа. Невольно возникало ощущение, что «Самум», лавируя весь день, не продвинулся к югу ни на шаг.
Настроение у всех было тревожное, неуверенность главаря передалась остальным. Конечно, Ар- Шарлахи мог сделать неумолимое каменное лицо, положить людей к ведущему барабану и гнать корабль к морю всю ночь, но он еще не знал, что ему ответит Улькар. Все должно было выясниться утром.
Долго не мог заснуть. Глядя на него, не спала и Алият.
- Слушай, - тихонько позвала она. - Скажи честно… Ты что, совсем-совсем не боишься?
- Моря?.. Нет, не боюсь.
- А вообще боишься чего-нибудь?
Он вздохнул:
- «Разрисованных» боюсь. Боюсь, что Улькар заупрямится… Но в основном, конечно, «разрисованных»…
- Может, вина тебе?
Он помотал головой, и это встревожило ее окончательно.
- Ты в самом деле решил привезти Улькару морскую воду?
- А что еще остается делать? Мятеж подавлен, податься нам некуда… И потом, знаешь, -
