психотерапевты, потому что в ее словах было много истины. Казалось, чем больше я читаю о леди де Грей, тем больше я «вспоминаю». Мне казалось, я вспомнила, что Джейми поворачивал голову. Что это? Я придумала это только что или я вспоминаю, каким он и правда был?
В понедельник у меня все еще не было настроения выходить на улицу. Более того — у меня не было даже желания жить. Я не вымыла волосы. Да что там, я даже как следует не оделась. Я сидела в халате, грызла пакетик за пакетиком мороженый йогурт (твердо придерживаясь иллюзии, что это «полезнее для здоровья», чем мороженое), и смотрела телевизор. Кстати сказать: все чаще встречаются женщины, которые заявляют: «Мне было так плохо, что я пробежала пять миль». Это все равно что сказать: «Мне было так чертовски плохо, что я три дня валялась на кушетке, ела хорошо прожаренную говяжью вырезку с гарниром и вдобавок съела шесть кварт мороженого». Когда мне плохо, у меня нет сил даже встать с постели, не то что куда-то бежать. Я только и могу, что двигать челюстями.
В общем, я ела и смотрела дневную программу телевизора, особенно американские ток-шоу, которые буквально завораживают меня, наподобие того, как движущаяся флейта завораживает кобру.
Меня чрезвычайно удивляет и поражает, как человек может добровольно захотеть продемонстрировать на всю страну свои желания, свои предрассудки, свои симпатию и антипатию к чему-либо. Я просмотрела выступление организаций «Сестры, которые ненавидят сестер», «Мужчины, которые хотят стать женщинами», а потом еще одно интервью с мужчиной, который везде таскал с собой резиновую куклу в полный человеческий рост, что несколько смущало его дочерей, но не его. Он с удовольствием демонстрировал зрителям свою «Элен».
В шесть часов вечера, когда мои мозги уже начали медленно разъезжаться в разные стороны, вдруг началась передача о путешествиях в прошлые жизни. Там рассказывалось о людях, которых гипнотизировали, и они под гипнозом вспоминали, кем они в прошлых жизнях были.
Всю передачу я просидела как на иголках. Хорошо было бы, если бы я могла сказать, что перестала есть, но на самом деле я ела с удвоенной скоростью. Меня преследовали слова, которые мне как-то сказала Нора: «Вы могли бы иметь его, если бы изменили прошлое».
Еще не успев проглотить последний кусок йогурта, я схватила трубку и стала звонить Норе, но мне пришлось набирать ее номер снова и снова Легче оказалось бы, наверное, дозвониться до президента, чем до Норы — Ну какие проблемы, Господи, могут быть у людей, что им так позарез необходим медиум? (О себе самой я как-то не подумала).
Наконец, дозвонившись до нее, я за несколько минут объяснила, в чем дело. Если меня загипнотизировать, смогу ли я тогда проделать путешествие назад во. времени и увидеть Джейми?
Она долго молчала в ответ, и это привело меня в такое нервное состояние, что я начала тараторить со скоростью примерно ста слов в минуту. Я говорила, что мне это необходимо сделать, чтобы написать роман. У меня есть столько вопросов: почему леди де Грей внезапно исчезла? Почему ее муж умер в тот же день? Почему у них не было детей? Продолжая тараторить, я пыталась ввести немного логики в информацию, которой жила последние недели. Конечно, такой вещи, как прошлые жизни, не существует, но если другие их видели, то, может, и я увижу — хотя бы для науки… Ну хорошо, может, любовные романы это не такая уж наука, но разве хорошая книга так мало стоит?
— Не надо вам этого делать, — наконец произнесла Нора.
— Почему? Что делать?
— Вам будет слишком тяжело возвращаться. Черт, эта женщина точно решила свести меня с ума!
— Я не о том говорю. Мне просто хочется взглянуть на то, как там все было, ну, например… — Я хотела произнести: «Джейми». Я хотела взглянуть ему в глаза. Просто чтобы знать, каково это — смотреть в глаза своей половине. — Например, чтобы поглядеть на эпоху короля Эдуарда. Еще…
— Если вы окажетесь там, вам может не захотеться возвращаться, — сказала Нора. — Вас ничто не зовет обратно.
— Меня зовет договор с издательством, сроки сдачи книги, и, кроме того, мой стол весь завален счетами, которые надо оплачивать, — пошутила я.
Но Нора не засмеялась.
— Вы не должны этого делать. Обещайте мне. Это опасно.
— Но есть вероятность, что она — призрак!
— Призраки — это очень несчастные существа, и не вам с ними общаться, — сурово сказала Нора.
Хотя мне и тридцать девять лет, но я принялась хныкать, как маленькая.
— Но я видела передачу по телевизору, и они говорили, что так делали многие люди. Это обычное дело. В Калифорнии…
— Вы — не обычное дело, — с ударением произнесла она. — То, что с вами произошло в прошлом, более чем не обычно.
Нора тяжело вздохнула.
— Хейден, я знаю, вы мне не верите, когда я рассказываю вам о проклятиях и карме, но на самом деле это все правда. Нужно дать всему возможность идти своим чередом.
— И я должна, значит, ждать три жизни, прежде чем я увижу Джейми, да? Я должна прождать еще эту жизнь, потом еще одну, а потом еще одну без него? — Бывают моменты, когда человек не способен рассуждать здраво, и это был один из таких моментов. Я была похожа на ребенка, который, хныча, просит, чтобы мать купила ему конфетку. Я требовала Джейми прямо сейчас!
— Приходите завтра, мы обсудим это подробнее. Я вам все объясню. А сейчас попытайтесь отдохнуть и… — Она поколебалась секунду, — и перестаньте есть.
После этих слов я поспешила повесить телефонную трубку. «Нужно ввести правила, чтобы ограничить этих медиумов. Им не все позволительно видеть. И, уж определенно, это касается еды», — невольно подумала я.
Лучше мне после разговора не стало. Я, конечно, понимала, что Нора права насчет еды. Но тем не менее решила напоследок приготовить салат. Взяв свое самое большое блюдо, я вывалила в него из холодильника китайской лапши и столько зеленого салата, что хватило бы накормить двоих кроликов. Добавила орехов и крошечных жареных гренок, а потом залила все полбутылкой масла.
Поедая все это, я думала, что с таким настроением пора кончать, иначе я очень скоро буду иметь серьезные проблемы с весом. А потом… Потом я опять пошла смотреть телевизор.
Думаю, я послушалась бы Нору, если бы не случились две вещи. Во-первых, я споткнулась о какую-то книгу. Во-вторых, позвонила Милли.
Могу вас заверить, что, если бы вы были на моем месте, то, и для вас тоже спотыкаться о книги было бы приметой. У меня тысячи книг. Я имею в виду буквально: тысячи. Они везде: на полках, столах, на полу, под столами. Везде. В основном люди приходят в ужас от того количества книг, которое меня окружает. Исключение составляет Дария. Когда она приезжает ко мне в гости, я вынуждена убираться, иначе моя подруга так и просидит весь день, роясь в книгах, и не обратит на меня внимания.
Поэтому в том, что я споткнулась о книгу, да еще если учесть, что я была в халате, не было ничего особенного. Но, подняв книгу и прочитав название, я вспомнила, что купила ее много лет назад в одном маленьком городке в Уэльсе, который, в попытке завлечь туристов, рекламировал себя так: «Больше книжных магазинов, чем где-либо в мире». Уверена, такой лозунг в Америке привлек бы туристов, правда ведь?
Так вот, книга эта была выпущена в 1898 году. Это были персоналии английских аристократов и пэров, выпущенные издательством «Дебретс».
До тех пор мне не удавалось разыскать многих деталей относительно мужа леди де Грей и его семьи, которая была ведь и ее семьей, потому что впоследствии титул был упразднен. Но. в 1898 году он еще существовал.
Я жадно листала книгу в поисках титула. Иногда в книгах издательства «Дебретс» можно найти даты, которых не найдешь больше нигде.
Но то, что я нашла, буквально повергло меня в шок. В книге, черным по белому, было напечатано то, что меня потрясло. Но это могло протрясти только меня, меня одну. Первое имя мужа леди де Грей, лорда де Грея, было Адам Тависток.
8
Все последующее случилось исключительно по вине Милли Подобно девяноста девяти процентам
