- Не знаю, - сказала Чага. - Может быть, давно… Что с ним делать?
- То есть как что? - Спутав ноги третьему зверю, Влад поднялся. - Переложим его на кошму, а там придумаем что-нибудь…
- В нем металл, - с содроганием предупредила Чага.
- Да расплавься он весь, ваш металл! - рявкнул Влад. - Вы уже людьми быть перестали с этим металлом!.. Куда его ранило?
- В ногу, - сказала Чага.
Они раскатали кошму и перенесли на нее Армая. Уложить его не удалось, старик был чудовищно силен - сел, кажется, даже и не заметив, что его пытаются удержать за плечи два человека.
- Металл… - бормотал он. - Металл поднимается по всей степи… Забыли закон…
Влад разорвал широкую шерстяную штанину и осмотрел ногу. Рана была ужасна.
- Заражение крови, - глухо сказал Влад. - Промывай не промывай… И осколок, наверное, внутри…
- Армай! - присев на корточки, допытывалась Чага. - У тебя был зверь! Где он? Тебе должны были оставить зверя!..
- Чага, прекрати! - резко приказал Влад. - О чем ты?!
- Армай! - Не слушая, Чага трясла старика за плечо. - Какой у тебя был зверь? Какой масти?
- Чага!!
Она повернула к Владу бледное от бешенства лицо.
- Кто-то увел у него зверя!
- Зверь… был… - как бы засыпая, проговорил Армай. - Потом… не знаю…
- Что ты его мучаешь! - процедил Влад. - Зачем тебе это знать?
- Действительно, забыли закон! - сказала Чага, ненавидяще оглядывая горизонт. - Трус, сталь его порази! Даже убивать не стал, просто подкрался и увел…
- Металл свидетель! - отчаянно закричал Влад. Потрясая кулаками, он стоял на коленях перед Армаем. - О чем ты говоришь?! Всего-то навсего нужно было вскрыть рану, вынуть осколок, промыть!.. А человека бросают в степи! Стальная птица упади на ваши кочевья, что же вы делаете?!
Армай слушал, недоуменно сдвинув брови и по-стариковски отвесив нижнюю губу. Потом медленно поднял голову, и глаза его прояснились.
- Я тебя вспомнил… - хрипло, с удивлением проговорил он. - Ты вон кто…
Чага вскочила. Армай протянул нетвердую руку и, промахнувшись, взял Влада не за горло, а за плечо. Железные пальцы стиснули сустав, от боли потемнело в глазах, но тут быстро отступившая на пару шагов Чага взмахнула рукой. Фыркнул, слетая с ладони, сыромятный ремень, и гладкий дырчатый камень с хрустом ударил Армая в висок.
Железные пальцы разжались, словно с сожалением, и Влад, взявшись за плечо, со стоном ткнулся головой в кошму. Перетерпев боль, сел, придерживая поврежденную руку. Армай с проломленным виском лежал рядом. Чага сматывала ремень кистеня.
- Мертв? - с ужасом спросил Влад.
- Он бы тебя убил, - сказала Чага. - Не надо было призывать на кочевья стальную птицу… - Закусив губу, она поглядела на усмехнувшееся мертвое лицо Армая. - Все равно ему уже оставалось недолго жить…
- Ты безжалостна, - тихо сказал Влад.
- А ты всех жалеешь, - хмуро ответила она. - Но только почему-то все умирают от твоей жалости…
Они положили Армая в им же самим выкопанную яму и в две костяные лопатки засыпали ее, сняв брустверы и сровняв могилу со степью. Потом Чага расседлала зверей и провела их одного за другим по темному пятну свежего утоптанного грунта.
Видимо, так того требовал обычай…
32
Они уходили по разоренным степям на северо-запад, оставив справа территории, над которыми теперь густо роился металл. Если верить чудовищно приблизительной карте, набросанной Владом в блокноте, они возвращались к месту его неудачной посадки. Часто пейзаж казался ему знакомым, и Влад готов был побиться сам с собой об заклад, что вон за тем холмом откроется сейчас та самая балка, где он имел глупость, сидя в кроне дерева, дразнить металл лезвием ножа. Однако холм отваливался в сторону, а за ним вместо балки раскидывалась обширнейшая старая гарь с серо- зеленым островками стремительно восстанавливающихся рощ.
Поразительно, с какой легкостью ориентировалась в этом желто- зеленом, слегка взгорбленном однообразии Чага! Впрочем, в последнее время она явно была чем-то озадачена и встревожена: прислушивалась, недоверчиво взглядывала вверх, где изредка взблескивали знакомые мерцающие спирали.
- Что-нибудь не так? - спросил однажды Влад.
- Странно… - сказала она, озираясь. - Опасности нет.
- Ну и хорошо! - воскликнул Влад, но она только тряхнула с досадой криво подрезанными волосами и не ответила.
Местность уже не была такой безлюдной, как три месяца назад, когда они пересекали ее навстречу солнцу: из балок струился синеватый дымок костров, иногда на холме возникал силуэт всадника и, помаячив, исчезал. Многочисленные семейства, уходя из-под разящих ударов, хлынули сюда с востока.
Металл истощил здесь свои силы в единоборстве со стальной птицей - вновь поднялась посеченная трава, вытесняя с размолотых участков быстрорастущие, не пригодные в корм сорняки, заклубились серо-зеленые заросли на пепелищах. В россыпях осколков копошились серебряные паучки, пока еще слишком маленькие, чтобы навлечь на себя удар или лишить кого-нибудь жизни электрическим разрядом.
Блокнот кончался. Влад экономил странички как мог, но они были крохотными, эти странички, а записывать приходилось довольно много. Прекратить же вести дневник и ограничиться записью выводов не хотелось - в конце концов, Влад был всего-навсего пилотом, и его наблюдения имели бы гораздо большую ценность, нежели его догадки и версии.
К его разочарованию, ему так и не довелось увидеть наземной войны между стальными паучками. Накопители жили душа в душу и побоищ не учиняли. Наконец Влад не выдержал и прямо спросил Чагу, почему они не дерутся.
Чага наклонилась с седла и сердито посмотрела на копошащуюся металлическую мелочь.
- Родственники, - бросила она, явно давая понять, что тема эта неприлична. Как, впрочем, и любой разговор с мужчиной о металле.
Но Влад не отстал от нее и в течение одного перехода выцедил
