правоохранительные органы не уничтожают преступность из боязни лишиться работы. Все это, конечно, измышления досужих газетчиков… На самом деле преступность не уничтожают совсем по другой причине. Начнем с того, что искоренить ее до конца просто невозможно, поскольку свято место пусто не бывает. Отправив к стенке или за решетку старых испытанных уголовников, с которыми следователи давно сработались, а кое с кем даже и сдружились, ты тем самым освобождаешь жизненное пространство для подрастающего поколения воров и бандитов. И как оно себя, это поколение, поведет, ты не знаешь, но можно поспорить, что хуже, чем предыдущее… Так какой же смысл менять шило на мыло?
Вот и незабвенный шеф охранки Сергей Васильевич Зубатов в свое время говаривал: не все корчевать - когда и насаждать. Мудрец был, ах мудрец… На то и правоохранительные органы, чтобы вместо бездумного уничтожения преступности беречь ее, культивировать, организовывать, приводить в более или менее цивилизованный вид. Организация - великое дело… В конце концов, что такое государство, как не наиболее организованная и многочисленная преступная группировка?..
Так (или приблизительно так) благодушно размышляя между делом, Николай Выверзнев почти уже составил план оперативных мероприятий на сегодняшнюю ночь, когда его отвлек внутренний телефон.
- Николай Саныч? - подобострастно осведомились на том конце провода.
- Слушаю… - рассеянно отозвался он.
- Капитан Коцолапов. Уголовный розыск Баклужино…
- Слушаю, - повторил Николай.
- Тут воришка пришел с повинной. Явно по вашей части…
- Воришка?.. Хм… Ладно, ведите…
Подполковник Выверзнев, недоумевая, положил трубку. «По вашей части…» Этак они скоро бомжей к нему таскать начнут.
Уголовный розыск и контрразведка располагались в одном и том же здании, но в противоположных крыльях. Вскоре в дверь вежливо постучали и, получив разрешение, ввели раскаявшегося преступника. Был он жалок с виду и сильно хромал на правую ногу, касаясь пола лишь кончиками пальцев. Поврежденная ступня - спеленута грязной тряпицей. В отнесенной как можно дальше руке жулик нес за шнурки высокие ботинки солдатского образца. Обширная мордень сопровождающего милиционера была как-то слишком уж насуплена и странно подергивалась, точно владелец ее из последних сил удерживался от зычного утробного гогота.
- Садитесь, - сухо сказал Николай, указав подбородком на стул.
Воришка бережно, с опаской поставил ботинки на пол и неловко сел. Всхлипнул - и принялся разматывать тряпицу. Размотав, поднял босую ногу - пяткой к подполковнику. Тот сначала не понял, подумал - опухоль какая-то хитрая, сильно запущенная… Потом наконец дошло.
- Йо-о… - только и смог вымолвить Николай. - Слышь, мужик… Да где ж это тебя так угораздило?..
- На двадцать пятом километре… - размазывая слезы по небритым щекам, простонал несчастный. - Смотрю: сидит прямо на обочине, отдыхает, к столбу привалился… Ботинки рядом стоят… Ну я их и…
Дальнейшее потонуло в рыданиях. Выверзнев встал из-за стола и подал пострадавшему воды.
- Ну-ка, покажи еще раз… - хмуро приказал он, забрав пустой стакан. Брезгливо осмотрел поднятую пятку. - Й-эх… Да не суй под нос!.. Ну а как он выглядел-то? Тот, у кого ты ботинки стянул…
Злобно скривясь, воришка смотрел на подполковника сквозь стремительно просыхающие слезы:
- А как еще может Африкан выглядеть?.. Ряса, орден…
- Стоп! Так ты что, знал, у кого крадешь?!
Воришка скривился пуще прежнего:
- Ага, знал! Кабы знал, я б к нему и близко не подошел!
- А с чего взял, что это вообще Африкан?
- Ну а кто же?.. - Он снова всхлипнул. - Кто у нас еще такое сможет?.. Увидел: нет ботинок - взял и сказанул… со зла!.. А я, главное, обулся, Дурак, на радостях, иду себе… Чуть не помер, пока расшнуровал…
Выверзнев метнул строгий взор на взгоготнувшего все-таки милиционера и вернулся за стол.
- Расколдуйте… - сдавленно попросил незадачливый воришка. Ногу он держал на весу, перехватив ее под коленкой обеими руками.
Николай усмехнулся - не без злорадства.
- А вот раньше надо было думать - когда правонарушение совершал! - назидательно молвил он. - Тут тебе не то что контрразведка, вся Лига Колдунов - и та не поможет… Это ж не сглаз, это чудо… Вот погоди, поймаем Африкана…
Калека тихонько завыл. Он явно не верил во всемогущество баклужинской контрразведки. Николай, морщась, набрал номер и попросил зайти Павлика. Положил трубку и снова поглядел на воришку - на этот раз с нездоровым любопытством.
- Слышь, мужик… - позвал он, понизив голос. - А у тебя как? Вырос или просто на другое место перескочил?..
- Вырос… - плаксиво отвечал несчастный. - Мой-то - на месте… Вот…
И он с готовностью взялся за ширинку.
- Не надо, - поспешно сказал подполковник. - Верю…
Сдав Павлику жертву Африкана вместе с ботинками, Николай Выверзнев встал и прошелся по кабинету, задумчиво потирая подбородок. Ну, с обувью, во всяком случае, разобрались… Но каков протопарторг!.. Крут, ох крут!.. Стало быть, одно из двух: либо работать с ним мягко и бережно - так, чтобы, упаси Боже, не обиделся, либо жестко и быстро - так, чтобы ничего не успел…
Глава 8.
ПАНКРАТ КУЧЕНОГ, ТРИДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ ГОДА, ПОДПОЛЬЩИК
Вывернувшись на проспект с улицы имени Елены Блаватской, по тротуару с гиканьем и свистом ехал казачий строй… Собственно, не ехал, а шел, но фуражки с околышами были заломлены под таким немыслимым углом и сами станичники столь лихо пригарцовывали на ходу, что невольно казалось, будто они хотя и пешие, а все же как бы на лошадях…
Схоронили, стало быть. Есаула…
Панкрат Кученог (тот самый светлый муж, что когда-то вывел за руку протопарторга из темницы) нахмурился, дернул углом рта и, коснувшись кнопки, убавил прозрачность оконного стекла. Казачество он недолюбливал - до сих пор не мог ему простить 1613 год, атамана Неупокой-Каргу и роковой выстрел из пищали по чудотворному образу.
Однако сейчас его занимало другое…
«К-к-кто же я т-такой?.. - мучительно думал Панкрат, заикаясь чисто по привычке. Это случалось с ним каждый раз, когда он пытался мыслить членораздельно, то есть
