Отсюда - юность, отсюда - бесстрашие, отсюда - сметка.
- Возможен вариант Че Гевары, - шмыгнув востреньким носиком, сообщил митрозамполит и разъял тоненькую папку без опознавательных наклеек. - Пламенный протопарторг решил на свой страх и риск объявить себя частным лицом, повстанцем, перейти границу и начать партизанскую войну с колдунами на их собственной территории… Пытались вразумить. Уговоры не подействовали…
- Он же, по официальной версии, болен!.. - напомнил Партиарх.
- Ну вот в бреду, стало быть, и перешел…
- Допустим… А кто уговаривал?
- Все Чудотворцы во главе с Партиархом!.. - без запинки отбил бойкий отрок.
- А как докажешь, что он это сделал?.. Баклужино-то - молчит, не протестует!..
Все-таки запнулся митрозамполит.
- Да… - с легким оттенком сожаления признал он и отложил листок в сторону. - Поэтому я считаю, что более приемлем следующий сценарий, - продолжал он дробить языком как ни в чем не бывало. - Обратиться завтра в ООН с жалобой на спецслужбы Баклужино: дескать, выкрали Африкана и тайно умертвили… Волну народного гнева организовывать не стоит - поднимется сама…
Партиарх слушал, сдвинув брови, и время от времени кивал. «Молодой… - одобрительно думал он. - Мысль с перепугу играет… Все-таки правильно я его назначил…»
Негромко крякнул - и митрозамполит умолк.
- А сопротивления он по болезни оказагь не смог… Ты ведь к этому клонишь?.. - уточнил Партиарх. - Общий упадок сил, в том числе и чудотворных?.. Ну, допустим, допустим… А спросят: на кой это пес вообще понадобилось баклужинским спецслужбам?..
Однако на сей раз сбить наркома инквизиции не удалось.
- Боялись, как бы он их не разоблачил на процессе в Гааге…
- В какой Гааге?.. - страшно раскрывая глаза, угрожающе переспросил Партиарх. - Ты… Ты соображаешь, что говоришь? Да чтобы мы… любимца партии, любимца народа… выдали этим собакам империалистам? Этим еретикам?..
- Нет, мы-то, понятно, выдавать не хотели… - поспешил объясниться Питирим. - А в Баклужино думали, что выдадим… Ну и выкрали…
- М-да?.. - Порфирий подумал. - А в чем он собирался их разоблачать?
- Преступления подберем… Фактуры хватает…
- Почему не разоблачил раньше?
- Так ведь Гаага же… - тонко заметил митрозамполит. - Мировая огласка…
Партиарх помычал, в сомнении качнул головой:
- Тогда выходит - Африкан сам должен был потребовать суда…
- А он и требовал!.. - со всей убежденностью подхватил Питирим. - Хотел явиться в Гаагу добровольно, а мы его не пускали… боясь за его безопасность…
Партиарх призадумался.
- Труп нужен, - сурово молвил он наконец.
- Нужен… - сокрушенно подтвердил Питирим.
- А спросят: где взяли?
- Выкрали из баклужинских застенков…
- То есть сами признаемся, что наш спецназ шурует на их территории?
- Ну почему же спецназ?.. Местные патриоты выкрали - и нам передали…
- Хм… - сказал Партиарх. Все еще колебался. - Ну а умерщвлять-то как собираешься? - прямо спросил он.
Питирим крякнул. Честно сказать, задача казалась ему неразрешимой. Пока Африкан жив, статуса чудотворца его никак не лишишь! А пока у него статус чудотворца - покушаться нет смысла: ни пулей не достанешь, ни ножом…
- Н-ну, может быть… как-нибудь все-таки… вычеркнуть его из списка?.. - с надеждой молвил он.
- Как?.. - сдавленно спросил Партиарх. - Как ты это сделаешь без огласки?.. А в него три четверти избирателей верят!.. Хочешь их переубедить? Иди - переубеждай!..
Молоденький нарком инквизиции пригорюнился, затосковал.
- Динамитом попробовать? - расстроенно предположил он.
- С ума сошел? - вскинулся Партиарх. - Динамитом!.. А что тогда в ООН будешь предъявлять? Клочья?..
За окнами высотной кельи Партиарха черной глухой стеной стоял двенадцатый час ночи по лыцкому времени. Сам Порфирий восседал за столом, угрюмо вслушиваясь в зловещий шелест над столицей. «Ночные призраки» шестого флота США возобновили разведку целей. Мало им было той катастрофы…
Вся эта история с Африканом настолько удручала Порфирия, что пару часов назад он вывел из состава Политбюро и отправил на пенсию престарелого протопарторга Василия, имевшего неосторожность внешне напоминать собою Африкана. Причем формулировка была страшна: «Отстранить от занимаемой должности с острой сердечной недостаточностью…»
Тоненько прозвенев, на левую руку Партиарха опустился прозрачный худосочный комар. Видимо, прилетел откуда-нибудь из-за Чумахлинки. Лыцкие на подобное кощунство просто бы не отважились… Любой на месте Порфирия сразу бы согнал его к чертовой матери, а то и размазал единым взмахом. Но Партиарх был политик во всем. Сокрушенно покачивая головой, с мягкой укоризной следил он за тем, как, вызревая в рубиновую каплю, раздувается брюшко неразумного кровопийцы… «Ну куда же ты столько пьешь, дурашка? - казалось, говорили скорбные глаза Порфирия. - Меня, допустим, не убудет, но ты хотя бы о себе подумай…» Наконец зарвавшийся комар всполошился и, натужно зазвенев, попробовал взмыть. Поздно. Перебрал. Кровушка тут же потянула вниз… Лишь тогда Партиарх вздохнул и погрозил пальцем изнемогающему в полете насекомому…
- У, нехристь!..
И то ли этого легкого сотрясения оказалось достаточно, то ли случилось одно из мелких нечаянных чудес, которыми славен был Партиарх, но брюшко мгновенно лопнуло, оросив столешницу невинной кровью, а сам комар (вернее, верхняя его половинка) вознеслась, звеня, к потолку…
Не так ли и душа человеческая?..
Внезапно Партиарх насторожился. Встал, прошелся по келье, выглянул в окно… Внизу сиял золотыми огнями ночной Лыцк… Вдалеке над пятиэтажным магазином «Культтовары» пылали алые неоновые буковки: «СЛАВА БОГУ!» Столица мирно отходила ко сну…
И тем не менее секунду назад что-то случилось… Что-то очень и очень серьезное… Впрочем, кажется, не здесь - за Чумахлинкой…
Прозорливец не ошибся. Именно в этот миг перед зданием, где располагалась фирма «Ограбанкъ» и где должна была, по первоначальному замыслу Африкана, состояться сходка «Красных херувимов», рванула легковушка с динамитом…
