находился в ВОКЦ (Волгоградский областной кардиоцентр) в районе, называемом Горная Поляна – экологически чистое место, на холмах, на удалении от городских построек, в окружении фруктовых садов. Лечебный комплекс был построен немецкой фирмой Hospitalia и по оснащенности считался одним из лучших в Европе. Финансирование кардиоцентра было гораздо лучше, чем в других лечебных учреждениях города – с точки зрения ведения бизнеса это был самый лучший в городе клиент. А единственным поставщиком кардиоцентра была принадлежащая Андрею фирма Совинком, которую он внедрил сюда несколько лет назад. Офис находился на первом этаже в отделении реабилитации, склад (так называемый бункер) – в цокольном, также Совинкому принадлежала аптека в холле кардиоцентра, рядом со входом.
В столицах уже пошли поползновения организовывать закупки в госучреждениях посредством проведения открытых конкурсов в департаментах закупок при администрации города (или области). А в Волгограде у власти находилась «старая гвардия» и действовала по-старинке, как было удобно.
А удобно было следующим образом. Администрация кардиоцентра обязана была оформлять каждую закупку методом котировочных заявок. Составлялся запрос на фирмы, торгующие медицинскими расходными материалами, в котором указывались наименования и количество нужных товаров, и этот запрос отсылался по факсу или электронной почте. В ответ фирмы присылали свои коммерческие предложения. На основании полученных оферт ответственный исполнитель составлял таблицу, в которой сравнивались условия и цены на одинаковые позиции от разных фирм. Созывалась комиссия из сотрудников кардиоцентра (заведующие отделениями, заместитель главного врача, начмед, и так далее), которая рассматривала коммерческие предложения и выбирала, у какого поставщика будет закупаться товар.
На самом деле котировочные заявки никуда не отправлялись, а все конкурсные документы изготавливались этажом ниже, в реабилитационном отделении, кабинете 1-093 – в офисе Совинкома. В сейфе было полным-полно поддельных печатей практически всех московских фирм, торгующих расходными материалами и оборудованием, от которых делали альтернативные предложения, которые подшивали к акту комиссии как коммерческие предложения участников. Побеждал всегда Совинком (или аффилированная структура – чтобы не выглядело слишком подозрительно, почему это одна и та же фирма постоянно выигрывает конкурс).
Все были в доле, и дело было посталено на поток. Поэтому директор мог свободно отлучаться и приезжать на выходные, чтобы оказать уважение главврачу и заведующим.
Андрей чувствовал себя на Совинкоме как дома. Ещё бы, создал фирму с нуля и так раскрутил её, что она стала одной из крупнейших по Югу России. Официальный дистрибьютор «Джонсон и Джонсон», «Б.Браун», «Сименс» и ряда других крупных производителей.
В офисе Совинкома в кардиоцентре было гораздо приятнее, чем в офисе Экссона на заводе Балт- Электро – евроремонт, приличная мебель. Повсюду советские раритеты – портреты и бюсты Ленина, Сталина, других вождей – Андрей их коллекционировал. Он не скупился на создание хороших условий для сотрудников. На территории был буфет и недорогая столовая. Вокруг кардиоцентра было где погулять – рядом прекрасный парк.
Потягивая кофе и слушая Ирину Кондукову, своего заместителя, её доклад о состоянии дел (всё о чём говорилось уже было известно – общение по телефону и обмен электронными сообщениями идёт непрерывно, но лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать), Андрей оценил воочию, чем рискует в случае, если до понедельника (максимум вторник) не раздобудет семь миллионов и не закроет недостачу. Насчёт действий компаньонов сомневаться не приходится: они перекроют кислород где только можно, в том числе здесь, в кардиоцентре. У Ансимовых связи в «офисе», по их звонку сюда в кардиоцентр приедут быки с пушками типа Зверева и наведут здесь шорох. Пусть это даже в ущерб делу, взысканию долга (ведь испуганный главврач сразу разорвёт отношения и прощай деньги), в такие моменты голова плохо работает и Артур сначала спустит собак, потом подумает.
Господи, стоило ли так рисковать!?
Андрей попросил дать ему банковские выписки. Ирина принесла. Он просмотрел приход денег от кардиоцентра с момента прошлого приезда в Волгоград. Суммировал все цифры и выписал на листок в хронологическом порядке. Затем вычислил 5 % и 3 % от общей суммы и вписал эти данные. Добавил 15,000 с пометкой «за аренду» и 30,000 за аптеку и вывел общую сумму. После чего сделал копию и разложил по четырём конвертам получившиеся суммы и каждый подписал: 5 %, 3 %, аренда и аптека. Стандартная рутинная процедура, повторяющаяся каждый приезд в Волгоград.
Проверив все суммы, он положил конверты во внутренний карман пиджака и позвонил в приёмную.
– Алло, Станислав Анатольевич! К вам можно?
Главврач видел из окна, как подъехал Андрей, и уже ждал звонка.
– Да, подходите.
Посмотревшись в зеркало и поправив галстук, Андрей отправился в приёмную.
Станислав Анатольевич Халанский, главврач кардиоцентра, вышел из-за стола, чтобы пожать руку директору фирмы-поставщика номер один.
– Привет, как добрался, Андрей… Алексеевич?
(он всегда путал отчество). Андрей положил конверты на край стола а сверху – расшифровку всех сумм. 5 % от всех перечисленных кардиоцентром денег раскидывалось между сотрудниками, куда входил главврач, начмед, заместитель, заведующие, 3 % Халанский забирал себе, так же как неофициальную часть аренды и долю с аптечной прибыли. После чего Андрей уселся на своё обычное место – за длинный приставной стол поближе к столу главврача и лицом к окну.
Взяв листок, Халанский принялся его изучать, а конверты смахнул в верхний ящик тумбочки.
– На машине примчался, – Андрей кивнул в окно. Там, у ворот кардиоцентра стояла его синяя Вольво.
– На машине? – всплеснул руками Халанский, как будто ни разу не видел, как Андрей подъехал к воротам. Затем, как обычно, порвал расшифровку платежей и бросил в мусорное ведро.
– А что на машине… для бешеной собаки семь вёрст не крюк. Просто боюсь самолёт. Вообще у меня аэрофобия.
– Но по статистике на автотранспорте гибнет гораздо больше народу, чем на самолетах.
– Так точно, Станислав Анатольевич, но в автомобильной аварии есть хоть какой-то шанс выжить, тогда как в случае авиакатастрофы шансов ноль.
Халанский устремил свой взгляд в окно.
– Скажите, Андрей, а вам не слишком хлопотно вот так ездить…
Он перевёл взгляд на собеседника.
– … по городам – Петербург, Волгоград, ещё вы ездите в Казань, Ростов, Ставрополь.
– Нет, что вы, Станислав Анатольевич, это моя работа. Занимаясь бизнесом, себе не принадлежишь!
– У тебя в Петербурге какие-то еще дела, помимо медицины?
– Да, я соучредитель фирмы, торгующей промышленным оборудованием. А ещё вот намечатеся интернет-проект… как бы сайт.
– Медицина, промышленное оборудование, сайт… не слишком ли ты размахнулся?
Андрей изысканно заверил, что успешно справляется со всеми своими проектами. С тревогой, которая могла показаться притворной, Халанский протянул:
– Понимаешь, Андрей… Алексеевич, у нас с тобой неплохой бизнес, даже по московским меркам, не говоря уже о местных масштабах, да… Многие бы хотели оказаться тут, да… И мы работаем примерно на 20 % запланированной мощности и объёмы закупок будут только расти: кардиохирургия, рентгенхирургия, отделение нарушения ритма, реанимация…
– Но, Станислав Анатольевич, я справляюсь, у меня надёжные люди.
– … не надо разбрасываться, ведь недаром сказано: жадность фраера сгубила. Да…
Андрей лишь пожал плечами, мол, приму ваши пожелания к сведению. Халанский озвучил то, что так хотелось услышать: на следующей неделе кардиоцентр перечислит Совинкому около трёх миллионов рублей. У Андрея в мозгу словно красная лампа зажглась: «Когда точно?! В какой день?!»
Прощаясь, Халанский проводил Андрея до двери и галантно пожал руку:
– Будем работать!
Спустившись в свой офис, Андрей продолжил обсуждение рабочих вопросов. В основном его волновало
