поползли отвратительные мурашки. Он дразнил меня, держа кристаллы так, чтобы я не могла достать.
— Знаешь, они чем дальше, тем лучше. Ты готова?
Я жадно взглянула на пакетик, потом посмотрела на Алека:
— У тебя есть еще? Я хочу сказать, мне нужен этот… но этого недостаточно. Мне нужно много.
— Подожди. Ты же не собираешься принимать больше одного пакетика?
— Да, знаю, но на сколько это, день-два?
Глаза его вспыхнули:
— Уже грандиозные планы, а? Народ обычно так быстро не распаляется.
Я прикусила язык, опасаясь, как бы он не насторожился. Копаясь в себе, я пыталась определить, на что еще, кроме сексуальности, могла повлиять амброзия. Ответ мне подсказал предыдущий собеседник Алека:
— Как странно. Я знакома с парнем из модельного агентства, и он всегда отвечал мне уклончиво. Но вчера я увидела его, приняв это дело… и это было… я прямо не знаю. Он не мог от меня отлипнуть. Он хотел, чтобы я снялась в большой фотосессии.
Я схватила Алека за плечо.
— Я не представляю, как это могло подействовать… может, простое совпадение. Не знаю. Но я хочу еще. Думаю, мне это нужно, чтобы убедиться. Ты должен мне помочь. Или сказать, где берешь это сам. Я заплачу. Я на все готова.
Судя по его лицу, я сказала именно то, что нужно.
— Это не совпадение, — самодовольно произнес он. — И я достану тебе еще.
Я с нарочитым облегчением перевела дух:
— Обещаешь? Типа, большой запас?
— Я обещаю. Вот, бери пока этот.
— Что я должна тебе?
— Ничего.
— Да ладно. Не может же все это быть даром. Я ослабила хватку и теперь призывно его поглаживала.
— Я уже тебе говорила… я с радостью заплачу… как ты захочешь…
Он вздохнул, задумчиво меня рассматривая. Его пальцы мимоходом пробежали по моим, но он тут же отдернул руку.
— Понимаю. Тебе нужна большая партия? За это придется заплатить. Я отведу тебя к парню, который снабжает меня, и ты сможешь с ним рассчитаться.
— Что это будет стоить? Сколько мне понадобится?
Что-то непонятное сверкнуло в его глазах:
— У тебя уже есть ровно столько, сколько нужно. Мы можем встретиться завтра вечером?
Я колебалась. Картер сказал, что нужно подготовиться к встрече с поставщиком. До завтра не успеть.
— Я занята, — сказала я, постаравшись вложить в эти слова как можно больше сожаления. — А если послезавтра?
Похоже, его это не слишком обрадовало, точно как в тот раз, когда я отказалась сразу принимать первую дозу. Но если тогда его нетерпение было вызвано острым любопытством, то теперь это был почти панический страх. Я только могла гадать, насколько же требователен его хозяин.
— Лучше бы пораньше. Все равно ты не сможешь так долго ждать, раз за этим прибежала так быстро.
Я стояла на своем:
— У меня нет выбора.
Еще немного покочевряжившись, он согласился, и мы назначили время и место встречи через два дня. Когда я встала, он сказал:
— Звони раньше, если не вытерпишь. Мой номер знаешь.
— Ладно, спасибо.
— Эй, — снова окликнул он, когда я уже направилась к выходу. — Удачи на съемке.
Я не сразу поняла, о чем это он. Наконец вспомнила свои мнимые успехи фотомодели. Я улыбнулась, поблагодарила его и ушла, про себя посмеиваясь. Из всего вранья, которое я ему тут наворотила, в этом было зерно правды.
Мне предстояла фотосъемка. Сегодня вечером мы с Бастьеном собирались сделать фотографии для Сета.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Я в третий раз позвонила в дверь Бастьена и с раздражением огляделась по сторонам. Где его черти носят? Я пришла раньше, чем мы договаривались, но совсем не намного. Представив себе Бастьена задержавшимся в объятиях какой-нибудь задыхающейся домохозяйки, я нетерпеливо пнула дверь.
— Его нет дома, — неприветливо раздалось поблизости.
Я обернулась и увидела Дейну с маленькой собачкой на поводке. Собачка выглядела жертвой трагической аварии на фабрике ватных шариков.
— Симпатичный песик, — сказала я.
— Это моей сестры. Я взяла его на несколько дней. Не желаете с нами прогуляться?
Нет, но намедни я обещала себе выуживать у Дейны информацию, чтобы понять, как помочь Бастьену, и нынешняя возможность казалась не хуже других. Кроме того, он просто убьет меня, если узнает, что я упустила шанс «поразведывать».
Я пошла в ногу с Дейной и пушистым шариком, в сотый раз поздравляя себя с тем, что догадалась предпочесть кошек собакам. Туту — да, именно так его звали, — высунув маленький язык, изящно переступал лапками. Взгляд черных бусинок глаз шнырял повсюду, песик весело семенил, не обращая внимания на то, что мокрая дорожка пачкает крошечные белые лапки.
— Как дела с вашим митингом? — осведомилась я после того, как мы исчерпали собачью тему.
— Превосходно. Я удивлена, что вы не слышали о нем в новостях. Очень много прессы.
— Я не столь внимательна к новостям.
Она сообщила мне время и место:
— Полагаю, вы придете.
— Кажется, в этот день я работаю, — ответила я. Дейна окинула меня проницательным взглядом:
— Табита, у меня создалось впечатление, что вы не совсем в курсе проблемы.
Думаешь? Я отвела взгляд, борясь между желанием высказать собственное мнение и опасением снова навредить Бастьену. И наконец сделала выбор в пользу расплывчатой правды.
— Просто мне кажется… можно очень по-разному взглянуть на это, вот и все.
— Это, знаете ли, неплохо, что вы сомневаетесь. Никак от нее этого не ожидала.
— Вот как?
— Конечно. Затем и существуют группы, подобные КССЦ. Чтобы помочь вам разобраться, где истина.
Я еле сдержалась, чтобы не фыркнуть. Мне-то показалось, что она сейчас ошарашит меня своей непредвзятостью. Я решила, что лучше промолчать.
— Итак, что же вы все-таки думаете? — снова начала она.
— Э-э, о чем? Гомосексуализме? Или гомосексуальных браках?
— О том и другом.
По моему мнению, все просто: кого люди хотят, того и хотят, вот и весь сказ. Никакой регулируемой любви или разговоров, что это неправильно. Однако точка зрения Дейны имела религиозную основу, а уж кто-кто, а я не настолько глупа, чтобы вступать в споры по вопросам веры.
