Андрей, и его люди – все, кроме Мальчининой – воззрились на вошедшего. Проход между искусственной колонной и шкафами, отделявшими директорскую половину от людской, занимала объемистая фигура Реваза, отца Мариам. Утром она позвонила ему и попросила дать Андрею машину для разъездов (чтобы муж в Волгограде сэкономил на прокате), и, так и не договорившись с зятем, когда и где передать машину, Реваз решил её пригнать в кардиоцентр.
– Вот так значит ты проводишь совещания, – в своей обычной развязной манере, Реваз, пыхтя сигаретой, подошёл к Мальчининой, наклонился, посыпая пеплом её волосы, разлившуюся кровь, пощупал запястье, затем горло.
– Пульс есть. Ну что – скорую вызывать или труповозку?
– Реваз Самвелович… – взяв со стола портфель, Андрей подозвал к себе тестя и обоих сотрудников- мужчин.
– У меня тут всего где-то тридцать шесть тысяч, – он извлек пачку тысячерублевок и передал Ревазу. – Куда её – может на Каустик?
– Надо спросить Иосифа Григорьевича, – Паперно был в своем репертуаре, ему бы только поехать к старому седому полковнику… но только не сейчас, потому что рабочее время вышло, а завтра после девяти утра.
– Так, нечего тут «Григорьевич», – Реваз засунул деньги в карман мешковатых спортивных брюк. – У меня на больничном комплексе знакомые врачи. Так, давай…
Он попытался приподнять Мальчинину, всё ещё находящуюся в отключке, но у него это плохо получилось – она упала на пол.
– А как мы понесём через отеделение? – сказала Ирина.
Это был хороший вопрос – как объяснять в кардиоцентре, почему это из офиса Совинкома выносят истекающих кровью людей. В самом кардиоцентре опасно откачивать пострадавшую, несмотря на то, что полным полно желающих это сделать за деньги. Стопроцентный скандал.
– Ир… может попросишь медсестру… – выдавил, обращаясь к Ирине, Андрей и сделал неопределенный жест рукой.
Она послушно выпорхнула из кабинета. Реваз протянул Андрею ключи:
– Так, езжай ко мне. Нигде не шатайся – отсюда ко мне домой.
И, обращаясь к остальным:
– Я Реваз, тесть этого орла…
Расторгуев и Паперно с готовностью протянули руки для приветственного рукопожимания и в свою очередь представились. Андрей, захватив портфель, покинул офис. Он с беспокойством, с настоящей тревогой задавал себе вопрос: «Откачают ли Мальчинину? А если откачают, что она предпримет, вернувшись к жизни?»
Глава 120
Андрей приехал к Ревазу на коттедж, находящийся в частном секторе на Красных Казармах. Встретила его молодая жена (с первой женой, матерью Мариам, он развелся), накрывшая на стол и занимавшая гостя разговорами во время ужина. Она предложила Андрею вина, и он не отказался. После двух бокалов он уже не так страстно желал, чтобы Мальчинина выздоровела, пожалуй, совсем не хотел этого, находил, что выздоравливать ей ни к чему и даже нехорошо с её стороны – хотя на такой вариант развития событий выданных Ревазу 36,000 рублей будет явно недостаточно и придётся дополнительно раскошелиться. После еды Андрей прогулялся по участку и уселся смотреть телевизор в летней кухне.
Реваз приехал около десяти. За чаем он отчитался в том, что сделано.
Вслед за Андреем из офиса улизнул и Паперно. Ирина привела медсестру, которая первым делом стала останавливать профузное кровотечение, используя грелку со льдом, адреналин, тромбин и гемостатическую губку и порошок SPONGOSTAN производства Johnson & Johnson, поставляемую в кардиоцентр Совинкомом. Реваз позвонил знакомому, работающему на больничном комплексе (ГКБСМП – Городская клиническая больница скорой медицинской помощи) и договорился, чтобы тот частным образом пригнал скорую помощь. Пока ждали скорую, пострадавшей поставили капельницу с кровезаминетелем.
Ирина договорилась с охранниками, чтобы микроавтобус скорой помощи пропустили на территорию. Во избежание ненужных слухов пострадавшую выносили не через главный вход, а через цокольный этаж. Её вынесли на носилках на задний двор – скорая помощь подъехала прямо к этому выходу. Медсестра рассказала врачу скорой помощи, какие средства применила, также сообщила, что обильное кровотечение, судя по всему венозно-артериальное, сопровождалось истечением прозрачной жидкости. Врач её отчитал: Спонгостан не используют при артериальных кровотечениях.
Расторгуев с Ириной уехали, Реваз отправился на больничный комплекс. Мальчинина госпитализирована в отделение челюстно-лицевой хирургии. В настоящий момент ей делают операцию.
Реваз поздравил Андрея: с учетом тяжести нанесенного увечья (травма переднего отдела черепа) а также того, что утрата трудоспособности пострадавшей продлится более 30 дней, ему грозит уголовная ответственность – за данное преступление можно схлопотать до 5 лет тюрьмы. Тесть твердо пообещал, что закроет данный вопрос – считай, этот инцидент можно забыть. Также можно забыть про возмещение ущерба, нанесенного главбухом Мальчининой – скорее всего, придется торговаться с ней таким образом: она никуда не жалуется, её никто не преследует за воровство.
– Дорогой получился удар, – горестно вздохнул Андрей.
– Я тебе что говорил: разгоняй свой шараш-монтаж, бери нас с Ларисой управлять твоей фирмой. Мы тебе живо порядок наведем.
Учитывая опыт делового сотрудничества с тестем, эти слова можно было расценить как добрую шутку. Но в данной ситуации Андрею было не до смеха. И он с должным вниманием выслушал наставления Реваза и пообещал подумать над его предложением – уволить всех сотрудников и передать дела тестю и его жене, чтобы они вели документооборот и распоряжались на Совинкоме. У них имеется свой бизнес – оптовая продажа нефтепродуктов и экспортные операции со странами СНГ, но есть возможность взять подработку – контролировать Совинком.
Ночевать пришлось у Реваза.
Глава 121
На следующий день Андрей первым делом поехал к Иосифу Григорьевичу. Которому уже доложили о вчерашнем происшествии. Но он выслушал всю историю от Андрея так, будто Расторгуев и Паперно ни разу не рассказывали ему об этом.
– Все приходят и воруют, а потом удивляются, что у хозяина характер испортился, – подытожил свой рассказ Андрей.
Старый седой полковник махнул рукой, мол, всё понятно. Он скептически отнесся к тому, что тесть Андрея 100 % гарантирует закрыть вопрос. Однако, услышав имя – Реваз Авазашвили, а также фамилии тех, с кем он работает, поднял руки, мол, сдаюсь: «Чтож, думаю, у него всё получится».
Иосифу Григорьевичу лишь осталось попенять своих людей, Расторгуева и Паперно, за то, что не взяли инициативу в свои руки. На этом деле можно было заработать тысяч сто.
Оголялся ответственный участок – бухгалтерия. И Иосиф Григорьевич порекомендовал свою знакомую, Наталью Ермолину, которая подыскивала себе более высокооплачиваемую работу, и, учитывая их отношения, по его приказу готова была немедленно уволиться с нынешней работы и приступить к новым обязанностям в течение трех дней.
Это был реальный выход, и Андрею ничего не оставалось делать, кроме как согласиться – найти стоящего главбуха достаточно непросто, поиски через кадровые агентства заняли бы не меньше месяца.
Расторгуев, подъехавший на совещание к Иосифу Григорьевичу, сказал, что завтра заберет кандидатку – оказалось, что она проживает рядом с ним на улице Хиросима – и привезет в кардиоцентр, в офис Совинкома.
От старого седого полковника Андрей поехал в кардиоцентр, где пробыл весь день, занимаясь делами – отгрузки кардиоцентру, аптечные вопросы, обсуждение ближайших тендеров, встречи с сотрудниками кардиоцентра. День получился насыщенный.
И снова, как и вчера, ночевать пришлось у тестя.
На следующий день, рано утром позвонил Иосиф Григорьевич и попросил забрать новую бухгалтершу от
