Что-то изменилось в его взгляде, как будто он знал, на сколько мне больно.
Я не осталась смотреть.
Вместо этого, я продвигалась к выходу и выбежала из задней двери, опасаясь, что если останусь дольше, все в церкви увидят мои слёзы.
Я никого не хотела видеть после этого.
Я шла в мою комнату так быстро, как только могла, не замечая на своём пути ни препятствий, ни людей.
Снова и снова слова Дмитрия звучали у меня в голове: «Любовь исчезает.
Моя исчезла».
Каким-то образом это было худшим из всего, что он сказал.
Не поймите меня неправильно: остальное тоже было не из приятного.
Его слова о том, что он собирается уничтожить меня, игнорируя наши прошлые отношения, заставляли меня чувствовать себя просто ужасно.
Тем не менее, как бы всё это не было больно, оставался крошечный лучик надежды, что все еще остался маленький огонёк любви между нами.
Что он до сих пор любит меня.
Но…
любовь исчезает.
Это было нечто совершенно другое.
Это означало что мы умерли бы, тускнея, пока это не осыпется и не улетит прочь, как высохшие листья на ветру.
Размышления об этом вызывали у меня боль в груди и в животе, и я свернулась на кровати, обняв себя руками, как будто это могло уменьшить боль.
Я не могла принять то, что он говорил.
Я не могла принять то, что, каким-то образом, после всех тяжелых испытаний его любовь ко мне ушла.
Мне хотелось оставаться в своей комнате весь день, свернувшись калачиком в окутывающей меня темноте.
Я забыла о разговоре с Сидни и о моем интересе к отцу Лиссы.
Я даже забыла о самой Лиссе.
У нее было несколько дел сегодня, но, как всегда, через связь ко мне пришло сообщение: Присоединишься ко мне?
Когда я с ней не связалась, в ней начало расти беспокойство.
Внезапно я испугалась, что она или кто-нибудь другой может прийти искать меня в моей комнате,
так что я решила уйти.
У меня не было конкретной цели, я просто продолжала идти.
Я гуляла вокруг Суда, разведывая местность, которую никогда раньше не видела.
Там было статуй и фонтанов больше, чем я могла себе представить
Их красота терялась во мне и когда я вернулась в свою комнату спустя часы я была просто обессилена прогулкой.
Ну ладно.
По крайней мере я избежала разговоров с кем-либо.
Избежала ли? Уже было поздно, позже, чем я обычно ложусь спать, когда кто-то постучал в мою дверь.
Я не решалась ответить.
Кто мог прийти так поздно? Хочу ли я отвлечься или продолжать сидеть в одиночестве? Я понятия не имела, кто это, разве что знала, что это точно не Лисса.
Господи.
Насколько я знала, это мог быть Ганс, требующий ответа, почему я не предоставила отчет о проделанной работе.
После напряженных раздумий (и долгого настойчивого стука в дверь), я решила открыть.
Это был Адриан.
«Маленькая дампирка», — произнес он, с небольшой усталой улыбкой.
«Ты выглядишь так, как будто приведение увидела»
Не приведение, это точно.
Поверьте мне, я узнаю призрака, когда его увижу.
«Я просто…
Я просто не ожидала тебя увидеть после сегодняшнего утра…»
Он вошел и уселся на мою кровать, и я была рада видеть что он стал чище, чем был во время нашего более раннего разговора.
Он надел свежую одежду, его волосы вернулись к нормальному для них совершенству.
Я чувствовала пряный запах гвоздики, но после того, через что я заставила его пройти он имел право на проявление своих пороков.
«Да, в общем, я сам не ожидал что приду», — признался он.
«Но ты…
в общем…
ты заставила меня задуматься о некоторых вещах».
Я села рядом с ним, сохраняя некоторую дистанцию.
«О нас?»
«Нет.
О Лиссе».
«Оу».
Я обвиняла Дмитрия в эгоизме, а сама всё время думала, что все, управлявшее Адрианом — это любовь ко мне.
Его зеленые глаза казались испытывающими.
«Я продолжал думать о том, что ты сказала — про её отца.
И ты была права — права про все эти азартные штуки.
У него было достаточно денег, чтобы погасить любой долг.
Он не держал это в секрете.
Так что я пошел и спросил свою мать».
«Что?» — воскликнула я.
«Никто не должен был об этом знать.».
«Да, да, я в курсе, что твоя информация это мега-секрет.
Не волнуйся.
Я сказал ей, что когда мы были в Вегасе, мы слышали, как какие-то люди говорили об этом — что у отца Лиссы были тайные счета».
«Что она сказала?»
«То же, что и я.
На самом деле, сначала она меня отчитала.
Сказала, что Эрик Драгомир был хорошим человеком и что я не должен сплетничать о нём после его смерти.
Она предположила, что он мог иметь проблемы с азартными играми, но даже если и так, сюди не должны зацикливаться на этом, ведь он сделал так много замечательных вещей.
После Смертельных Часов я думаю, что она боится меня, вызывая больше общественных сцен.
«Она права.
Насчет Эрика», — сказала я.
Может кто-то украл эту запись чтобы использовать для того чтоб опорочить его репутацию.
Следует признать, что распространение слухов о смерти было бессмысленно, но, возможно, кто-то
