Кириакос это Сет.
Даже после того, как я наблюдала за происходящим своими глазами, не думаю, что поверила бы этому если бы что-то во мне... какой-то слепой инстинкт... не сказал мне, что все это правда. Не то, чтобы я когда-либо подозревала это. Или мечтала об этом. Меня необычайно сильно тянуло к Сету, без вопросов, также как и к другим его воплощениям. Я всегда чувствовала, что именно в Сете было что-то особенное, и теперь я задавалась вопросом, как такое возможно, ведь эту жизнь нельзя отделить от остальных. Какая-то часть меня — или какая-то часть его? — осознает, что для нас это последний шанс быть вместе? Именно поэтому все так серьезно? Или потому что прошло много времени и я изменилась? В последние годы я пресытилась моим существованием как суккуб, и я подумала, может быть, именно поэтому в данный момент я так ценю его и нашу любовь
Нашу любовь, которая только что разлетелась на осколки у меня на глазах.
Я позвонила на работу и, сказавшись больной, сообщила, что завтра не приду, что было воспринято не слишком хорошо. Дни кануна Рождества одни из самых напряженных для Санты и его команды, но мне было все равно. После того, что произошло с Сетом, у меня просто не оставалось моральных сил на то, чтобы столкнуться лицом к лицу с очередным хаосом. Мне дали ясно понять, если я не приду на работу, то могу не рассчитывать, что меня наймут в следующем году. Я чуть было не расхохоталась, и лишь цепляясь за остатки профессионализма, сдержалась и серьезным тоном сообщила менеджеру, что готова взять на себя этот риск. Следующее Рождество я, вероятнее всего, проведу в Лас Вегасе. Даже если этого и не случиться, я вполне могла обойтись без работы с мизерным жалованьем и платьем из фольги.
Разыскать Сета оказалось сложнее, чем я думала. Поскольку он не отвечал на мои звонки, я отправилась к нему домой, но и там его не оказалось. На парковке возле дома не было ни его автомобиля, ни автомобиля Маргарет, и я решила, что они либо отправились за рождественскими покупками, либо поехали к Терри. Если верен первый вариант, то у меня нет никаких шансов найти Сета. Если второй, то я не собираюсь врываться в дом Терри с требованием, чтобы Сет поговорил со мной. Хоть положение вещей и было крайне плачевным, но у меня все еще были свои принципы.
Было бы чересчур удобно воспользоваться этими трудностями, как средством избежать разговора с Сетом. Несмотря на свое обещание Хью и Роману, я не хотела видеть Сета. Ну, часть меня, что любила его, очень хотела. Эта часть страдала и ежесекундно корчилась в агонии, если его не было рядом. Но остальная часть не желала вновь увидеть выражение лица, искаженное от ужасающего горя. Я не хотела столкнуться с реальностью того, что совершила.
Я согласилась встретиться с Сетом, поскольку не смогла бы в точности описать и донести до Романа и Хью, насколько мучительна для меня мысль, встретиться со своими грехами лицом к лицу. Я была в не состоянии справиться с последствиями своей измены тогда; и едва ли могла бы сделать это сейчас. Я продала свою душу, омраченную тяжелыми воспоминаниями о тех, кого любила… только лишь потому, что не хотела брать на себя ответственность за тот жуткий поступок. Можно было бы предположить, что спустя полтора тысячелетия те страхи и чувство самосохранения видоизменятся. Ничего подобного.
Или я ошибаюсь. Возможно, мое стремление найти Сета теперь, и является доказательством того, что я немного изменилась. Изменилась достаточно, чтобы попытаться поговорить с Сетом снова, невзирая на то, что он вычеркнул меня из своей жизни.
-Кинкейд?
Я оглянулась. Я стояла в очереди кафе, облюбованного Сетом, в котором он иногда работал над книгой. Приезд сюда был рисковой затеей, и я не удивилась, не обнаружив его здесь. Я знала, что в последнее время он редко посещал это место, учитывая происходящее в его семье. Очевидно, у этого заведения были и другие поклонники, о которых я не знала.
- Даг, - удивленно сказала я. Я быстренько заказала себе мокко с белым шоколадом и махнула Дагу, чтобы он поторопился. Он только что вошел, и мелкие капли воды искрились на его темной шевелюре. - Что ты препочитаешь? - я жестом указала на баристу. Даг выглядел немного удивленным, но колебался всего лишь мгновенье и заказал нечеловеческих размеров порцию эспрессо.
- Спасибо, - сказал он, когда я передала ему чашку.
- Не хочешь присеть на минутку? - спросила я. Сперва я собиралась взять кофе и уйти. Намерения Дага были мне не известны, но упрямая часть моей натуры стремилось задержать Дага, хотя бы ненадолго.
- Конечно, - ответил он, выглядя слегка неуверенным. - Но если только на минутку. В час я должен быть на работе.
- Мы не хотим, чтобы ты опоздал, - согласилась я, располагаясь за небольшим столиком у окна, позволившим нам лицезреть творящееся на улице погодное безобразие из мокрого снега. В Сиэтле не так часто бывает снежное Рождество. - Ведь сегодня все те, кто вспоминает о подарках в последнюю минуту, отчаянно мечутся по магазинам в поисках хоть чего-нибудь.
Тень улыбки скользнула по его лицу. - Тебе это знакомо. Я удивлен, что ты не на работе. Это правда? Я слышал, ты работала, эм, эльфом в торговом центре в Истсайде.
Я скривилась. - Болезненно признавать. Но я ушла сегодня.
Его брови взлетели. - В канун рождества? Это жестоко, Кинкейд. Подумай о детях.
- Я знаю. Но, кое что произошло... - Я отвела взгляд, не в силах посмотреть ему в глаза, поскольку все переживания отражались на моем лице.
- Да, я понял, - сказал он.
Я осмелилась взглянуть на него. - Что ты имеешь в виду?
Даг пожал плечами: - Не знаю. Когда ты грустишь я всегда это чувствую. Для всего мира ты одеваешь улыбку, но когда что-то тебя ранит - твоя энергетика меняется. Иисус, - он сделал большой глоток кофе, - Сейчас я говорю как фанат Нью Эйджа и прочего дерьма.
- Ну, что бы это ни было, твои инстинкты не ошиблись. - Я пересмотрала свои слова. - Хотя 'грусть' это слабо сказано. Скорее хандра. Или даже депрессия.
- Мортенсен? - догадался он.
Я покачала головой и снова отвернулась. - Ты не захочешь слушать об этом. - Хотя возможно какой- то его части будет приятно слышать, что между мной и Сетом всё кончено. Это реабилитирует нас после того, что мы сделали с Медди.
- Скажи мне, - произнес Даг. Я промолчала, и он вздохнул. - Кинкейд, я тебя не ненавижу. Не могу сказать, что я рад из-за произошедшего, но я по-прежнему забочусь о тебе, хоть и в какой-то странной извращенной форме. Если тебя что-то беспокоит, ты можешь мне сказать. Мортенсен обидел тебя?
- Нет, - сказала я. Потом: - Ну, да, но не без причины. Сначала я сделала ему больно.
- А-а.
Я посмотрела на Дага. Его глаза были темными и серьезными, никакого намека на то, будто он наслаждается моими страданиями. - Я пыталась найти его сегодня... пыталась связаться с ним. Но, кажется, он избегает меня. Нет, я точно знаю, что избегает.
- Вы помиритесь, - сказал Даг.
- Я не знаю. Не думаю, что в этот раз это возможно.
- В этот раз, - он усмехнулся. - Кинкейд, когда я впервые увидел тебя и Мортенсена вместе, в этом моменте было нечто такое. Не знаю, как описать. Я постоянно недоумевал, почему вы не встречаетесь. Я удивился, когда он начал встречаться с Мэдди, хоть они казались достаточно счастливыми, пока… ну, ты знаешь. Пока он не понял, что должен встречаться с тобой, - он умолк, о чем-то размышляя. - Во всяком случае, я хорошо говорю о любви в своих песнях, но из реальной жизни я ни черта не знаю об этом. Исходя из своих соображений, вернее, ощущений, скажу, что между вами нечто большее, и никакие ссоры не смогут удержать вас вдали друг от друга.
- Спасибо, - сказала я. - Очень любезно с твоей стороны… но ты не понимаешь. То, что я совершила, было слишком ужасно.
- То, что вы ребята сделали с Мэдди, было слишком ужасно, - возразил Даг. - Но я же простил вас.
- Правда? - спросила я пораженно.
- Да, - он казался немного удивленным, признавая сей факт. - Я хочу сказать, этому поспособствовало, что на прошлой неделе она начала встречаться с нейрохирургом. Я многое могу простить,
