ему все — начиная с изучения его ежедневника и кончая сборами на уик-энд.
— Теперь ты видишь? Я обманывала тебя с самого начала!
Она ожидала, что он с негодованием отвернется от нее, но вместо этого Патрик только крепче прижал ее к себе. Джейн не могла больше сдерживаться. Она опустила голову ему на грудь, думая, что это в последний раз.
— Так значит, ты обманывала меня во всем?
Джейн удрученно кивнула. Патрик помолчал, потом негромко спросил:
— И о том, что ты меня любишь?
— Нет! Что ты! — Она подняла заплаканное лицо. — Я никогда не обманывала тебя!
Эти слова так противоречили всему, что она только что говорила! Патрик невольно улыбнулся.
— Значит, ты меня все-таки любишь?
— Да! Разве иначе я стала бы все это делать?!
— Я тоже люблю тебя, Джейн.
— Но ты не можешь меня любить! Ты даже не знаешь меня…
— Я знаю тебя. — Он погладил ее по щеке. — Когда я с тобой, я словно оживаю. Мне впервые захотелось разделить с кем-то свою жизнь. Всю: и радости и горе.
— Но я не подхожу тебе! Я даже не умею играть в теннис!
— Ну, это не самое страшное. Я научу тебя, если ты захочешь, — засмеялся он.
— Не смейся. Это еще не все. Мне не понравилась та дурацкая музыка, которую мы с тобой слушали! И я совершенно не понимаю живописи твоего приятеля-художника…
Ну вот, кажется, теперь она призналась во всем.
— Картины и вправду дурацкие, — согласился Патрик. — Но насчет того произведения готов поспорить. Только если мне нравится современная музыка, а тебе нет, мир из-за этого не рушится.
— Но, Патрик… Я наверняка не понравилась всем тем людям, которых пригласили твои родители. А если они меня не примут, то я кончу, как Хильда.
— Ты не можешь кончить, как Хильда! — Он поглядел на нее так, словно хотел хорошенько встряхнуть. — Ведь тебе она тоже не понравилась — разве нет? Ты хоть понимаешь, что обвиняешь моих родителей и их друзей в снобизме?
Джейн была потрясена подобным истолкованием своих слов.
— Я не хотела этого сказать!
— Надеюсь. А еще это выглядит так, будто ты стыдишься своего происхождения.
— Нет! Просто оно настолько отличается от твоего… Я не думала, что такая девушка, как я, может тебя интересовать. Прости меня! Прости за все!
— Нет, Джейн. — Патрик снова обнял ее. — Это я должен просить у тебя прощения.
— За что?
— За то, что повысил на тебя голос; за то, что изменил своим правилам и позволил тебе продолжать эту дурацкую игру.
— Что ты имеешь в виду?
— Видишь ли, в рекламном бизнесе столько иллюзий, столько внимания уделяется внешней стороне, что мне всегда хотелось быть выше этого. Я всегда стремился увидеть больше того, что лежит на поверхности. Я ценю честность…
Джейн огорченно вздохнула и отвернулась, но Патрик взял ее за подбородок и повернул к себе.
— Да, я ценю честность. Но, глядя на все эти блестящие ловушки, которые ты расставляла для меня, решил, что тебе это почему-то нравится, и стал подыгрывать. Я не понимал, что ты думаешь, будто все это необходимо для меня. Почему я сразу не догадался?!
— Но ведь это был единственный способ обратить на меня твое внимание!
— Ты ошибаешься. — Патрик покачал головой. — Я обратил на тебя внимание в первый же раз, когда увидел тебя в приемной… А потом ты исчезла. Никто не знал, кто ты такая, и я думал, что больше никогда не увижу тебя.
— Но ведь я вернулась, — тихо сказала Джейн.
Он улыбнулся.
— Знаю. Хотя, признаться, не сразу догадался, что это та самая забавная девушка в очках.
— Тогда почему же ты «не узнал» меня в оздоровительном клубе?
— Ты настолько изменилась после первой нашей встречи, что я подумал: ты такая же, как все.
— Но я и хотела быть, как все! Мне в голову не пришло, что эти «все» успели тебе надоесть… И ты был разочарован?
— Что-то вроде этого. — Он коснулся ее щеки. — Ты простишь меня?
— Простить тебя? За что? Я ведь люблю тебя, — сказала Джейн.
— Тогда почему же ты сбежала, вместо того чтобы обсудить нашу предстоящую свадьбу? Что, ты думаешь, я пережил, когда обнаружил, что ты скрылась?
— Я решила, что сначала ты разозлишься… а потом почувствуешь облегчение.
Патрик покачал головой.
— Сначала я ничего не понял. Все говорили, что видели тебя минуту назад, но никто не заметил, как ты ушла. А потом я нашел кольцо и догадался, что ты меня бросила.
— Мне очень стыдно…
— За свой побег?
— Нет, за то, что я читала твой ежедневник и… за все остальное. — Слезы хлынули из ее глаз.
— Только честному человеку может быть знакомо чувство стыда, — заключил Патрик. — Я не сердился. Мне просто было обидно, что ты не доверяешь мне и воспринимаешь только мой внешний облик, за которым трудно разглядеть правду.
— Патрик! Прости меня! Прости!
— Джейн, — Патрик взял ее за руки, — мы оба наделали множество ошибок. Давай начнем все сначала.
— Я тоже этого хочу, — улыбнулась она сквозь слезы.
— Тогда пообещай, что всегда будешь рассказывать мне о том, что тебя тревожит. А не убегать от меня со своими проблемами.
— Я не убегу больше, — отозвалась она.
Судьба давала ей еще один шанс! Неужели она заслужила его?! Патрик сжал ее руки.
— Учти: в следующий раз я не буду тебя искать.
— Я так счастлива, что ты меня нашел сейчас! Второго раза не потребуется. Я же не предполагала, что ты давно уже все знаешь обо мне. Знаешь, что у меня жалкий магазинчик подержанного платья, а вовсе не роскошный бутик…
Он улыбнулся.
— Так примерит ли Золушка эту туфельку?
Дрожащими пальцами Джейн взяла из его руки свою туфлю.
— Подожди. — Патрик опустился на одно колено и сам надел туфлю ей на ногу. — Подошла! Так, значит, ты выйдешь за меня замуж?
— Да! — ответила Джейн.
Они стояли друг против друга и улыбались. Джейн никогда не была так счастлива, как в эту минуту. Он любил ее — настоящую, а не выдуманную Джейн Оделл!
— О, Патрик!
Она бросилась к нему, обхватила руками за шею и спрятала лицо у него на груди.
— Спасибо тебе, Джейн, — услышала она его прерывающийся голос.
— За что?
— За то, что ты — это ты. За то, что нашла меня. За то, что я оказался достоин тебя…
Когда он наклонился, чтобы поцеловать ее, Джейн показалось, что вокруг них зазвучали наконец райские трубы.
Ясным осенним утром Джейн Оделл, в замужестве миссис Патрик Крайс, вышла из университетской
