полной одиночества комнате.
– …Я всегда веселая?
Если он ответит на это так же, как все, значит, он такой же, как все.
А, я слишком многого ждала. Я так надеялась, что он скажет «нет», что он понимает меня.
– Ага. Ну… да, выглядишь ты всегда веселой, – нерешительно произнес он.
После этих слов меня охватило разочарование; я тут же потеряла к нему интерес, даже возненавидела его. Такое резкое, как колебание маятника, изменение моих чувств удивило даже меня саму; видимо, это из-за того, что я слишком многого ждала.
Но тут он, которого я ненавидела, добавил еще:
– Ты правда очень стараешься, да?
Маятник качнулся в другую сторону, ненависть вывернулась наоборот. Лицо не успевало отразить все эти изменения, лишь по сердцу разлилось тепло.
Очень стараюсь. Очень стараюсь в ы г л я д е т ь в е с е л о й.
Это правильно. Гораздо правильнее, чем отрицать.
И я – влюбилась.
Да, я прекрасно понимаю. Это всего лишь удобное предположение. Он всего лишь сказал «ты правда очень стараешься, да?», это совершенно не значит, что он меня понимает. Я знаю. И все же – эта моя мысль не идет из головы.
Сперва я думала, что мои чувства быстро пройдут. Но они, наоборот, росли и скоро выросли до таких размеров, что их уже не вернуть назад. Они громоздились, как снежный ком, который не хочет таять, пока не обволочет мое сердце полностью. Я знала, что если так пойдет дальше, Кадзуки Хосино станет для меня всем, но меня это не тревожило, уж не знаю почему.
Ведь он спас меня из той полной одиночества комнаты и рассеял мою скуку.
Если бы он исчез из моего сердца, уверена, все снова стало бы как раньше.
Я бы вернулась в ту комнату, где была прежде совсем одна.
Мой мир переменился с такой легкостью. То, что мне раньше было скучно, выглядит какой-то ложью. Мои чувства словно подключились к мощному усилителю. Я радуюсь просто оттого, что здороваюсь с ним. И в то же время печалюсь, что могу лишь здороваться с ним. Я радуюсь оттого, что говорю с ним. И в то же время печалюсь, что могу лишь говорить с ним время от времени. С моим сердцем явно что-то не в порядке, ему трудно и хорошо.
Да! Я сойдусь с тобой ближе, не сомневайся!
Для начала хорошо бы звать друг друга по именам.
____________________________________________________
– У тебя есть желание?
Он словно бы повсюду и в то же время нигде. Он словно бы похож на всех людей сразу и в то же время не похож ни на кого. Я даже не могу разобрать, мужчина это или женщина, – но он обращается ко мне.
Желание?
Конечно, есть.
– Вот «шкатулка», которая исполняет любое желание.
Я беру ее окровавленными руками.
Я тут же понимаю, что она – настоящая. Поэтому я ни за что не выпущу эту «шкатулку».
Так ведь со всеми, правда? Не верю, что кто-то способен от нее отказаться.
Поэтому я желаю.
Зная, что это невозможно, я желаю.
– Я не хочу… ни о чем сожалеть.
– Кстати, Кадзу-кун! Ты заметил, что я сегодня другая? Заметил?
Коконе спрашивает с обычным своим видом. Когда-то она уже задавала мне этот вопрос. Какой там правильный ответ?
– …Ты пользовалась тушью для ресниц.
– Ооо! Суперкласс, Кадзу-кун!
Похоже, я угадал.
– …Ну и как тебе?
– Угу, выглядит миленько.
Я отвечаю не раздумывая. Снова правильный ответ. Я не особо серьезен, но Коконе вполне удовлетворилась моим «миленько» и с улыбкой кивает.
– Мм, мм. Понятно, ты, значит, не безнадежен. Эй ты, двинутый! Тебе есть с кого брать пример.
Она с довольным видом скрещивает руки на груди и поворачивается к Дайе.
– Я скорее откушу язык, чем такое скажу.
– Оо, весь мир вздохнет с облегчением. Вперед, я посмотрю.
– Нет, я имею в виду твой язык.
– Ха-ха! Хочешь попробовать со мной французский поцелуй? Пожалуйста, не очень только витай в облаках от любви ко мне…
Не имея ни малейшего представления о том, что со мной происходит, эти двое начинают стремительно пикироваться – как всегда.
Вскоре Дайя упоминает о том, что у нас будет новенькая.
Отонаси-сан, приходи скорее.
? – Меня зовут Ая Отонаси. И меня здесь не интересует никто, кроме Кадзуки Хосино и «владельца».
В классе тут же поднимается шум.
Эмм, Отонаси-сан? Ты, конечно, новенькая, так что вполне можешь малость отгородиться от новых одноклассников в первый день. Но я-то в этом классе уже почти год, так что на меня это не распространяется, понятно?
– Что еще за «владельца» она назвала? Кем он владеет? Или она имеет в виду «человека, который владеет Хосино»?
– Тогда, значит, это просто «девушка Хосино», так, что ли?
– Это значит, у Кадзуки-куна есть «девушка», а новенькая Отонаси-сан ее разыскивает? Но почему?
– Похоже, между ним и Отонаси-сан что-то есть. Может, они встречаются… Тогда получается, он ухлестывает за двумя сразу?!
– Точно! Так оно и есть! Прикольно получается, поэтому пусть так и будет!
– Да, и у нее к Хосино сложные чувства, любовь и ненависть одновременно, и поэтому она его
