— Командир, он оттолкнул меня, он кого-то выпускает!
Тут уж я встревожился не на шутку. Войдя в пассажирскую кабину, я заметил, что большинство пассажиров дремлет, а «дипломат» сидит, будто ничего и не случилось. Я снова подошёл к чемодану, смотрю: оба замка открыты, а крышка немного приподнялась, образуя узкую щель. Сомневаться больше не приходилось — дело не совсем ладно, надо быть начеку!
В самолёте творилось что-то необычное, но что именно, понять нелегко. У экипажа стали возникать разные догадки.
— Командир, может быть, пассажиру не хотелось возиться с ветеринарной справкой и он поместил нелегально в чемодане свою собаку? — сказал радист.
— А вдруг у неё сап? — забеспокоилась Нина.
Толя расхохотался:
— Разве у собак бывает сап?
Нина сконфузилась, но не сдавалась:
— Ну, пусть не сап… Тогда, может, бешенство у этой самой собаки, или кошки, или не знаю, кого он туда поместил?
Бортмеханик наш всё ещё сомневался. Покачав недоверчиво головой, он заметил насмешливо:
— А может, это всё вам померещилось? Вот командир ведь ходил, ничего подозрительного не заметил… А если даже и так, — продолжал механик, — почему обязательно собака или там кошка какая? Да что дипломат жулик, что ли?.. Был со мной такой случай. Собрались мы в экстренный рейс на Север и взяли со склада на всякий случай меховые комбинезоны. Упаковали их, летим. Вдруг слышим: бегает кто-то по багажу, скребётся, пищит, никак не поймем, что случилось. Ломали- ломали голову, пока не разобрались, в чём дело. Оказалось, это крысы. Они ещё на складе забрались в комбинезоны. Может, и сейчас крысы?
«Нет, это не крысы! — думал я. — Крысы безусловно отпадали; для меня ясно одно — «дипломат» не случайно отпер чемодан. Если он действительно везёт в чемодане кошку или собаку, а она стала задыхаться, — это ещё полбеды. Ну, а если… а если там человек?! Известны были случаи, когда бандиты нападали в воздухе на экипаж и принуждали его сворачивать с курса, чтобы следовать по заданному ими маршруту! Что, если «дипломат» и его запрятанный в чемодан спутник — я начинал предполагать, что это действительно спутник, — вооружены? Ведь случись что, нам, кроме голых рук, нечем защититься. У нас оружия нет. А в Москве ещё два таких кофра осталось. Нет, медлить больше нельзя: ум хорошо, а два — лучше. Пусть всё это в конечном итоге окажется пустяком и меня поднимут на смех, если я устрою напрасную панику, пусть, но я должен действовать!..»
Я поспешил к себе в кабину с намерением изменить курс полёта и передать куда следует по радио о своём подозрении, как вдруг следом за мной вошёл генерал.
— Товарищ командир, — обратился он ко мне, — что-нибудь случилось? Давно замечаю — бегаете взад-вперёд. Я даже проснулся.
— Да пока ничего особенного, — ответил я. — А вы ничего не заметили?
— Нет.
— Кстати, оружие у вас есть? — спохватился я.
— Конечно. Два пистолета!
— Вот хорошо, что вы такой запасливый! Дайте один мне!
— Зачем?
— Бой будем вести, — полушутя ответил я. — В самом деле, давайте оружие! — повторил я свою просьбу. — Положение тревожное…
Я высказал генералу свои опасения; тот насторожился. Он оказался фронтовиком, человеком боевым.
Его пистолет я передал бортмеханику.
— Держи! — приказал я бортмеханику. — Ты свободнее других в экипаже, понаблюдай, как дальше будут развиваться события. А если что, бей наповал! Вас же, товарищ генерал, прошу спокойно сесть, чтобы «дипломат» ни о чём не догадался, и последите за его поведением. Ни в коем случае не допускайте его к чемодану.
— Всё понятно, возвращаюсь на своё место, — кивнул мне генерал.
— А ты, Толя, — обратился я к бортрадисту, — передай в Киев: «Посадка у вас. Прошу обеспечить встречу самолёта вооруженной охраной».
Одновременно я дал распоряжение второму пилоту Егорову держать курс на Киев.
По расчету, до Киева лететь оставалось ещё минут сорок. Все наши ребята немедленно заняли свои рабочие места. Только Нина, забыв о своём шоколаде и буфете, с любопытством наблюдала в маленькую щёлку из пилотской кабины за подозрительным господином. Вдруг она испуганно зашептала:
— Смотрите, смотрите, пошел, пошел!..
— Кто пошёл, куда пошёл? — спрашиваем мы Нину.
— Да к чемодану — иностранец, а за ним — генерал!
— Леонид Иванович, — приказал я второму пилоту, — строго выдерживай курс, а я ещё раз схожу выясню, что там.
Открываю дверь пассажирской кабины и слышу окрик генерала:
— Я вам рекомендовал сидеть на месте! Почему вы не подчиняетесь, ходите по самолёту?
Побледневшее, обрюзгшее, с мешками под глазами лицо беспокойного иностранца выражало теперь испуг и растерянность.
Заплетающимся языком он бессвязно бормотал:
— Мой человек, папа, мама плачут, он задыхается!
— Садитесь на своё место! — пригрозил генерал пистолетом.
Бортмеханик также был наготове и взял в руки оружие.
Не на шутку перепугавшись и съёжившись, как побитая собака, беспокойный пассажир поспешил занять своё кресло. Чтобы не произошло какой заминки, мы вторично сообщили в Киев: «Посадка у вас! Обеспечьте встречу самолёта вооружённой охраной!»
Чем ближе к аэродрому, тем возбуждённее состояние у экипажа.
В голову лезут тревожные мысли. А вдруг завяжется перестрелка в воздухе? А вдруг злоумышленники пойдут на крайность, чтобы замести преступные следы, и взорвут самолёт? Кто знает, какие гостинцы припасены у них в чемодане? Скорей бы уж Киев!..
Наконец показались окрестности украинской столицы, а затем и Киевский аэродром. Члены экипажа повеселели.
С ходу мы приземлились. Встречают ли нас?..
Взметнулся красный флажок дежурного, а возле него, в форме защитного цвета, — бойцы- автоматчики. Значит, ждали, встретили!
Самолёт встал на заторможенных колёсах носом к аэровокзалу.
Открыв дверь пилотской кабины, я объявил:
— Граждане пассажиры, в Киеве из самолёта никто не выходит, сейчас будет проверка документов и багажа!
Пассажиры недоумевали: ведь посадка в Киеве по расписанию не полагалась. Я распахнул входную дверь, повеяло зимней свежестью. Возле самолёта стояли автоматчики, а навстречу мне шёл майор.
Пассажиры прильнули к окнам: самолёт был окружён вооружёнными людьми.
Я спустил на землю стремянку. Поднявшийся в самолёт майор спросил:
— Что случилось, товарищ командир?
На ходу, в двух словах, я обрисовал создавшееся в пути положение.
Майор вошёл в пассажирскую кабину и стал проверять документы. Сначала проверил у всех сидящих на передних местах, после чего я попросил пассажиров освободить на время самолёт. Затем майор спросил документ у подозрительного иностранца.
На требование: «Ваши документы» — он вытащил паспорт, в котором значилось, что господин Н. является атташе по труду одной из иностранных миссий в Советском Союзе.
— Ваш багаж? — спросил майор.
— Вот мой багаж. — «Дипломат», продолжая ломать русский язык, повёл пухлым указательным
