Он мимо нас, бывало, шел, чуждаясь Мальчишеских проказ и развлечений. Но на него порою находило Таинственное нечто, и тогда Из глубины души вдруг вырывался Глубокой, мощной мысли яркий луч, И, слушая, дивились мы, не зная, Безумец он иль свыше вдохновленный. Бутлер
Он как-то задремал в оконной нише И с третьего свалился этажа, Но невредим встал на ноги. С тех пор В нем замечали признаки безумья. Гордон
Он сделался задумчивым и стал Католиком, внезапно обращенный Спасения непостижимым чудом. И с той поры он почитал себя Избранником, свободным существом И, обольщенный дерзкою надеждой, Над бездной жизни по канату шел. Но вот судьба нас развела далёко. Он продвигался быстро и отважно, Вот граф он, князь, вот герцог и диктатор… Всё не по нем; он руку протянул К короне королевской и стремглав Сорвался вниз, на верную погибель! Бутлер
Довольно. Вот он. Входит Валленштейн, разговаривая с бургомистром Эгера. Те же.
Валленштейн
Вы были вольным городом? В гербе У вас я вижу только половину Имперского орла. А почему? Бургомистр
Имперским вольным городом был Эгер. Но добрых двести лет тому назад Короне чешской мы в залог достались. Зачеркнута часть нижняя орла До той поры, как долг уплатят чехам. Валленштейн
Вы заслужили вольность. Будьте стойки. Не верьте вздорным слухам. Что, тяжел У вас налог? Бургомистр
(пожимая плечами)
Он нам едва под силу. Вдобавок мы содержим гарнизон. Валленштейн
Вам предоставят льготу. А скажите, Есть протестанты в городе у вас? Бургомистр смущен.
Да, да. Я знаю, в этих стенах много Скрывается… Признайтесь! Вы и сами… Не правда ли?
