нашем салоне? Вам случалось когда-нибудь сталкиваться с такими чудесами?
Она назвала его Игорем, и от этого инженер почувствовал себя очень хорошо. На самом деле он был растерян, пожалуй, не меньше, чем девушка, да и все эти ребята; однако ему никак не хотелось показывать ей, до какой степени он озадачен.
Отвечая, он позволил себе лишь пожать плечами:
– Мало ли с какими неожиданностями приходится сталкиваться в пространстве. Но до сих пор, Майя, мы справлялись с ними. Вот и на этот раз будет так же…
Говоря это, он отворил дверцу шкафа, где находился его скафандр для внешних работ, выдвинул раму с вешалкой и теперь внимательно осматривал его.
– …А что до самого происшествия, то я думаю, это какие-то сбои в корабельной компьютерной сети. Понимаете, не в центральной; но у нас ведь в каждом помещении есть свое хозяйство, поддерживающее режим в нем.
Рудик осторожно снял скафандр с вешалки; похоже, он собирался облачиться в этот неудобный, хотя и надежный костюм.
– Что вы хотите делать? – нерешительно спросила девушка. Он коротко ответил:
– Разобраться.
– Но, может… это и не обязательно? В конце концов, мы прекрасно обходимся и без салона – там только какие-то старые машины, они нам совершенно не нужны…
Инженер взглянул на нее так строго, как только был способен.
– Раз уж вы нанялись ко мне в подручные, Майя, то первым делом запомните раз и навсегда: инженер должен в любой момент ясно представлять и понимать, что происходит на корабле и с кораблем. Иначе в один прекрасный день и час может начаться такое, с чем нельзя уже будет справиться. Надо чувствовать корабль, а он ведь устроен не проще, чем живое существо, даже человек. Скажу откровенно: сейчас я не до конца понимаю, что там стряслось…
(Инженер очень деликатно определил обстановку; на самом деле он вообще ни черта не понимал: весь его опыт никак не мог ему помочь.)
– …И намерен в ближайшее время окончательно в этом разобраться и привести все в порядок.
Только тут девушка начала понимать:
– Вы… собираетесь выйти из корабля?
– Я уж и не помню, сколько раз мне приходилось делать это, – инженер усмехнулся. – Ну-ка, помогите мне влезть в эту штуку. Держите крепко, не бойтесь – не порвете.
– Мне страшно… за вас.
– Бросьте, это чепуха. Ничего со мною не случится. – Рудик погрузился наконец в пустотный костюм, оставалось только надеть и загерметизировать шлем. – Теперь пойдемте. Объясню вам, что придется делать, чтобы выпустить меня, а потом, если понадобится, – и впустить. Не волнуйтесь – там все очень просто, хорошая автоматика, вы ничего не сможете перепутать, если даже очень захотите.
Рудик намеренно не сказал ей, что управлять люком в инженерном посту можно было и извне: в скафандре находился специальный пульт для этого. Ему хотелось, чтобы девушка чувствовала ответственность и отнеслась ко всему серьезно.
– Я сделаю все правильно, – негромко, но очень убежденно пообещала она.
– Я в этом уверен. Ну, все. Марш вперед, труба зовет!
Он надел шлем, включил герметизацию. Вошел в тесный, рассчитанный на одного человека, тамбур. Повернулся к Майе и плавно повел рукой. Она в ответ кивнула и осторожно, словно опасаясь повредить, нажала на пульте зеленую клавишу. Дверь в тамбур медленно, мягко затворилась. Нажала черную. Едва уловимая вибрация показала, что насос начал откачивать из тамбура воздух. Остальное было делом автоматики. Майе оставалось только ждать, волнуясь и надеясь. Никто не должен был помешать ей.
Однако получилось иначе. Не прошло и нескольких минут, как резко, неприятно зазвонил телефон.
Майя вздрогнула. Этого она не ожидала. Видимо, и Игорь тоже, иначе он предупредил бы ее, как поступать, откликаться ли на звонки, и если да, то что отвечать: искать-то будут наверняка его, а не ее.
Несколько секунд она выжидала, надеясь, что звонки прекратятся. Но звонивший, похоже, обладал немалым терпением: звонок следовал за звонком. Каждый раз она вздрагивала. И в конце концов не выдержала и сняла трубку.
– Инженер? – услышала она. – Черт бы взял, где ты там пропадаешь? Алло! Рудик!
Отец; она даже не узнала его по голосу – так давно уже не слышала. Хотя и аппарат, наверное, искажал.
– Здравствуй… Инженер вышел, сейчас позвать его не могу. Он велел мне не отлучаться. Что-нибудь передать?
– И все-таки: что ты там делаешь?
– Я поступила к нему в ученицы.
Устюг пробормотал что-то неразборчивое. Потом сказал уже нормально:
– Как только возникнет, пусть позвонит мне в центральный пост. Сразу же! Кстати, и в том разберемся, как это он нанимает учеников без капитанского разрешения.
Майя не испугалась: отцовский голос не был сердитым.
– Передам, папа.
– Зашла бы как-нибудь в гости, что ли, – сказал он еще. – Живем рядом, и чуть ли не годами не видимся. Непорядок. Мы же тебя не съедим, если придешь.
Но тут же капитан, похоже, испугался, что она прямо сейчас возьмет и зайдет.
– Сейчас, правда, у нас небольшие сложности… В общем, созвонимся позже. Передам твой привет матери, согласна?
– Да… Передай, конечно.
И под конец он снова спросил:
– Не пришел Рудик?
– Нет еще.
– Где он там шастает…
Видимо, инженер был сейчас очень нужен. «Наверное, – подумала она, – отсюда можно как-то связаться с Рудиком». Но он не показал ей, как это сделать, а пытаться наугад она не решилась: мало ли что здесь можно испортить, она ведь еще ровно ничего не понимает.
Ну а если действительно придется срочно поговорить с ним?
Майя внимательно сканировала взглядом пульт, стараясь разобраться – что тут к чему.
Пожалуй, если сосредоточиться, можно сообразить. Вот эта группа клавиш, например…
Глава 5
Земля
– Юрий Валентинович!
Так неожиданно старомодно окликнули молодого человека в подъезде дома, в котором он жил – на восьмом ярусе, во втором поясе северо-западного сектора; он едва успел отправить машину и сейчас собирался подняться в свое жилье. Услышав свое имя, произнесенное у него за спиной очень негромко, Юрий удивленно обернулся.
– Чем могу помочь? – спросил он вежливо, одновременно внимательно оглядывая заговорившего с ним человека.
Это был не очень молодой уже мужчина. Хорошо одетый, несколько полноватый, что говорило о некотором пренебрежении своим организмом, темноволосый, с пристальным взглядом темных глаз.
Человек этот не ответил на заданный вопрос прямо; вместо этого проговорил, как бы уточняя:
– Если не ошибаюсь, вы собираетесь в ближайшее время встретиться с профессором Функом?
Юрий не видел причин, по которым это следовало бы скрывать; Функ ничего не сказал ему о возможных осложнениях – потому что (как было уже сказано) и сам более о них не думал. Однако жизнь и работа в нелегких условиях приучила его говорить всегда ровно столько, сколько считал нужным он сам, а не его собеседник: такое поведение входило в набор условий, необходимых для выживания. Поэтому ответил Юрий более чем сдержанно:
