Поэзия английского романтизма XIX века

Обросший, словно камень, мхом
Терновый куст неузнаваем:
С ветвей свисают космы мха
Унылым урожаем,
И от корней взобрался мох
К вершине бедного растенья,
И навалился на него,
И не скрывает своего
Упорного стремленья —
Несчастный Тёрн к земле склонить
И в ней навек похоронить.

III

Тропою горной ты взойдешь
Туда, где буря точит кручи,
Откуда в мирный дол она
Свергается сквозь тучи.
Там от тропы шагах в пяти
Заметишь Тёрн седой и мрачный,
И в трех шагах за ним видна
Ложбинка, что всегда полна
Водою непрозрачной:
Ей нипочем и суховей,
И жадность солнечных лучей.

IV

Но возле дряхлого куста
Ты встретишь зрелище иное:
Покрытый мхом прелестный холм
В полфута вышиною.
Он всеми красками цветет,
Какие есть под небесами,
И мнится, что его покров
Сплетен из разноцветных мхов
Девичьими руками.
Он зеленеет, как тростник,
И пышет пламенем гвоздик.

V

О боже, что за кружева,
Какие звезды, ветви, стрелы!
Там — изумрудный завиток,
Там — луч жемчужно-белый.
И как все блещет и живет!
Зачем же рядом Тёрн унылый?
Что ж, может быть, и ты найдешь,
Что этот холм чертами схож
С младенческой могилой.
Но как бы ты ни рассудил,
На свете краше нет могил.

VI

Ты рвешься к Тёрну, к озерку,
К холму в таинственном цветенье?
Спешить нельзя, остерегись,
Умерь на время рвенье:
Там часто Женщина сидит,
И алый плащ ее пылает;
Она сидит меж озерком
И ярким маленьким холмом
И скорбно повторяет:
«О, горе мне! О, горе мне!
О, горе, горе, горе мне!»

VII

Несчастная туда бредет
В любое время дня и ночи;
Там ветры дуют на нее
И звезд взирают очи;
Близ Тёрна Женщина сидит
И в час, когда лазурь блистает,
И в час, когда из льдистых стран
Над ней проносится буран, —
Сидит и причитает:
«О, горе мне! О, горе мне!
О, горе, горе, горе мне!»

VIII

— Молю, скажи, зачем она