Так раньше было бы — но не теперь:Ведь я во власти у иных начал,Ничто не возместит моих потерь,И я от горя человечней стал.Улыбку моря увидав опять,Былого не верну, не повторю:Утрату мне из сердца не изгнать,Но я о ней спокойно говорю.О друг мой Бомонт! Другом стать ты могТому, по ком не минет скорбь вовек!Твой труд прекрасный пылок и глубок:Во гневе море и в унынье брег.Ему несу я похвалу мою,Его и ум и мастерство живят:Седая глыба с бурею в бою,Небес печаль, смятения парад!И мил мне замка сумрачный оплот:В доспехи стариною облачен,Бестрепетно сражение ведетС грозой, со штормом и с волнами он.Прощай, уединенная душа,Что без людей, в мечтах проводит дни!Твоя отрада вряд ли хороша —Они, конечно, слепоте сродни.Но слава, слава стойкости людскойИ грозам, что присущи дням земным,Как эта, на холсте передо мной…Не без надежд мы страждем и скорбим.
Увы, лишился я всего,Богатый — обеднел я вмиг.Близ двери сердца моегоЕще недавно бил родникТвоей любви. Свежа, чиста,Вода сама лилась в уста.Как счастлив был в ту пору я!Играя, в пламени лучаКипела, искрилась струяЖивотворящего ключа.Но вот беда — ручей иссох,Теперь на дне его лишь мох.Родник любви, он не иссяк, —Но что мне в том, когда навекВода ушла в подземный мракИ тихо спит, прервав свой бег?Отныне горек мой удел:Я был богат, но обеднел.
Мужчины, женщины и дети, — весьСплоченный род, на том же месте, здесь;Подмостки те же — тот же луг,И тех же лицедеев круг;Лишь дерзостней костер ночной горит,Придав глубокий, рдяный колоритЦыганам смуглым, и шатрам,И жалким травяным одрам…Столь много перемен, в теченье дня,Под небосводом тешили меняВ скитаниях, — но этот людНа месте прежнем, тут как тут!
