Повсюду тянулись, их строй густел,И мертвый ветер мерзко смердел.И растенья, что гадко в стихах назвать,Поднимались густо опять и опять,Ноздреваты, колючи, все в язвах гнилых,И кропила роса ядовитая их.И гнилые грибы в изобилье взошли,Как туман, вставая с влажной земли, —Плоть их мясиста, бледна, тяжела,Как будто падаль вдруг ожила!Сорняки, что покрыли грязь и парша,Ручей заболотили, гнусно шурша,И его поток сплетенья корнейЗаградили, свиваясь клубками змей.А в часы безветренной, мертвой порыЯдовитые расстилались пары,Утром видны, в полдень душны,По ночам непрозрачны для звезд и луны.И ползла, все растенья сада скверня,Зараза, незрима средь бела дня,И каждый сучок, где ей сесть удалось,Был проеден отравленной язвой насквозь.Всеми покинут, Мимозы РостокПлакал, и слез его горький токЛился, густея, все тяжелейИ листья слеплял, как застывший клей.Листья опали, и ветра топорСтебли срубил, беспощаден и скор,И в корни стек, леденея, сок,Как в мертвое сердце — крови поток.Был путь Зиме биченосной отверст,Прижимавшей к губам заскорузлый перст,И каждый поток, что мороз оковал,Стан обвивал ей с лязгом кандал.А дыханье Зимы — беззвучная цепь,Для земли, для воды и для воздуха крепь;Как царица была в колеснице онаВихрем арктическим вознесена.И плевелы, образы смерти живой,Скрылись от заморозков под землей —Едва наступили холодные дни,Растаяли, как привиденья, они!У Мимозы под корнем, среди темноты,Отощав, умирали сурки и кроты:Птицы падали с неба, где холод злей,Застревая меж голых, промерзлых ветвей.Недолгую оттепель дождь принес,Но снова капли сковал мороз,И роса выпадала, знобя и дымясь,И крупными каплями разлилась.Как волк, что умершее чует дитя,Северный ветер зарыскал, свистя,Закоченелые ветви тряс,С треском ломал их по сотне враз.Когда ж возвратилась Весна в свой срок,Был сломан, безлиствен Мимозы Росток,А крапива, щавель, мухоморы, волчцыПоднялись, как из темных могил мертвецы.
Заключение
Вправду ль Росток Мимозы иль то,Что было в его существе разлито,Ощутили конец своего бытия,Поведать вам не в силах я.
