Поэзия английского романтизма XIX века

[414]

Аретуза, вольна,
Восстала от сна
Средь акрокеравнских круч[415] —
От гор и снегов,
Чей тяжек покров,
Помчался искристый ключ.
По скалам вниз
Ее кудри вились
Пестрой радугой в струях воды,
Аретуза летела,
И Земля зеленела,
Где она оставляла следы.
Молодая, живая,
Текла, напевая
Нежней, чем услышишь во сне, —
Ее Небо любило,
Земля хранила,
И стремилась она к глубине.

И Алфей лихой
С высоты ледяной
Трезубец в горы вонзил;
Разверзся провал,
Эвриманф[416] задрожал,
Трепеща от избытка сил,
И черный Нот[417]
Замедлил ход,
Где снегов саркофаги спят,
И дрожала земля,
И вода, бурля,
Метнулась, не зная преград.
Заспешил тогда
Бог речной — борода
Видна сквозь потока бег;
Он за нимфой вослед,
Где горит ее свет,
На дорийский врывается брег.[418]

«О, спаси! Уведи!
Укрой на груди —
Он за кудри меня ухватил!»
Океан громогласный
От погони опасной
Тогда Аретузу укрыл,
Чтобы ей, молодой,
Скользнуть под водой,
Словно ясный солнечный луч;
Чи́сты, воды текли —
С нежной дщерью Земли
Не сливался дорийский ключ;
Но снова за ней
Спешил Алфей
На сапфирной глади пятном —
 Так, жаден и зол,
За голубкой орел
Несется, вихрем влеком.

В сени зыбей,
Где Морских Царей
Жемчужные троны стоят,
Коралловой чащей,
Под волною кипящей,
Над хаосом каменных гряд,
Там, где света рука,
Тускла, неярка,
Разноцветную сеть сплела,
Там, где волна,
Как листва, зелена,
Там, где нет пещерам числа, —
Акул проворней,
Где рифов корни
Окутал покров водяной,
В пенной сени
Промчались они
В дом дорийский родной.

Поток их пенный,
Уйдя от Энны[419],
В долине обрел водоем;
Как друзья, что в разлуке
Изведали муки,
Теперь они вечно вдвоем.
Пробудясь на рассвете,
Как в зыбке дети,
Под горою в пещерной тени,
В полуденный зной —
В прохладе лесной
И в лугах асфоделей они.
Ночью кончится бег:
Ортигийский брег
Им дремоту навеет вновь —