была могучая и первоклассно оснащенная армия. Для защиты страны. А при определенном стечении обстоятельств – и царя, и веры. Если партия реализует свое предназначение, то отношение к военным еще более изменится к лучшему (хотя уже и на сегодня сделано, скажем прямо, немало. На солдата на улице снова глядят с уважением; как я слышал от деда, так в России любили военных сотню лет тому назад, и еще раньше). И в армию просто хлынут добровольцы. Такая начнется идеология… Присутствие генерала среди учредителей партии – прекрасный знак для нее. Не забудем, что в России сейчас у власти вот уже восьмой год находится генералитет – не только армейский, конечно. Нет, не формально, разумеется, но фактически. Значит, обладатели власти не против новой партии. Вот и чудесно.
Вот только мне он ни к чему. Ну что же: и ему спокойнее будет, и мне. Полный О.К.
Пятый. Веревко Андрей Андреич. Председатель правления Селфхелпбанка. Названьице… Впрочем, они его быстренько сменят, если понадобится. Англицизмы сейчас не в моде. Назовут его, скажем, Арзакбанк – а слово это в арабском означает хлеб насущный, коим наделяет Дающий Пропитание; так, во всяком случае, сказано в Книге. Банк, правда, хлебом как раз не занимается, его интересы пахнут нефтью. Газом, кстати, тоже. А уж раз тут прозвучало слово «нефть», то больше и не надо объяснять, почему Андрей Андреич оказался в числе руководителей. Как выглядит наш банкир? Молодой, упитанный, взгляд несколько свысока… Очки – из дорогих, конечно же. Очки – значит мне с ним делать нечего. Интересующие меня люди должны обладать хорошим зрением. И хорошо отлаженной нервной системой. Банкиры же, как правило, этим похвалиться не могут. Еще у себя в кабинете или на заседании правления – туда-сюда, но в нетривиальной обстановке…
Ладно, с ним мы побеседуем на приятные нефтегазовые темы. Не более того. А сейчас он меня больше не интересует, а семья его – еще меньше.
За нумером шестым числится у нас Сухов Петр Альбертович. Директор завода, а точнее сказать – заводища, в свое время производившего танки, потом, в смутные времена, производившего танки, сейчас производящего танки и в будущем намеренного производить именно танки, а никак не инвалидные коляски. Пятьдесят два года. Оборонщик с младых ногтей. Хорошо известен на мировом рынке вооружений. До сей поры в политике не участвовал. Почему пришел в партию? Да потому, что заинтересован в развитии отрасли; если партия сделает по-своему – такие откроются рынки, такие перспективы!
И вот все о нем.
Вот уже и половина моего списка просмотрена. Ни одной женщины. И не будет, кстати. Планы и намерения партии особой поддержкой у женщин вряд ли пользуются. По весьма понятным причинам. Это, конечно, создает некоторые трудности. Но вся кампания еще впереди. Поработать придется немало.
Что же дальше? Дальше – Долинский Кирилл Максимович, философ, членкор РАН. Представляет науку, на которую в последние десятилетия ни у одного правительства – так уж повелось, – денег не хватало. Как не хватало и почти на все остальное. Однако о науке разговор особый: если, скажем, за бугор утекают танцовщики (как было модно в свое время), то это бьет, конечно, по престижу державы – ну и еще по интересам немногих балетоманов; немногих – потому что их и на самом деле немного, таких, кто действительно любит балет и разбирается в нем, а не просто восклицает: «Ах, балет, ах, Большой!» – чтобы заронить в окружающих мысль, что и он не лаптем щи хлебает, но всю культуру превзошел. Что же касается науки, то тут страдает не одно лишь чувство здорового патриотизма: утекают-то не просто люди, но идеи, а следовательно – разработки, а следовательно – патенты, то есть в конечном итоге – те витамины, без которых хиреет экономика и начинают подкашиваться ноги у обороноспособности. Чтобы вернуть исчезнувших головоногих на круги своя, им надо обеспечить не только заработок (хотя и это весьма немаловажно), не только тот уровень жизни, каким они пользуются на новом месте жительства, но и условия для работы не только не худшие, чем там – немного найдется охотников менять шило на швайку, – но просто значительно лучшие. Строить институты, лаборатории, ускорители, телескопы – много чего; а это – большие деньги. Вот ученые мужи и стали поглядывать в сторону новой партии, которая сейчас представляется им единицей со множеством нулей справа; интересно, что так оно, в общем, и есть на самом деле, а точнее – еще не есть, но обязательно будет в случае, если партия свое дело сделает. Правда, другие тоже обещают деньги, все обещают деньги всем, но никто, кроме этой возникающей партии, не может ткнуть пальцем и сказать: вот они, денежки, видите? Вот тут они лежат, ими можно полюбоваться, даже осторожно потрогать пальчиком, можно попросить, чтобы их на ваших глазах пересчитали и пропустили через машинку, чтобы убедиться, что купюры не из ксерокса; и мало того: эти «живые» деньги можно получить в распоряжение своих отечественных банков, их можно просить у правительства – и оно даст, потому что денег столько, что даже родное государство всего не разворует, что-то останется и на дело. А для того чтобы подобная райская жизнь наступила в действительности, надо сделать сущие пустяки: добиться выполнения одного условия. Потому что деньги приплывут не сами собой, их привезет один человек. Нужно только, чтобы человека этого не отвергли. Вот и пусть приходит. В России кто только не находился у власти; всех она, родимая, пережила – даст Бог, и при этом конец света не наступит, наоборот – настоящая жизнь начнется, и уже мы будем высматривать во всех уголках планеты: а не засветился ли там какой-то новый талант; и если загорелся – навестить его с готовым контрактиком: приезжайте, работайте, вот это ваш институт, а это – дом, а это – все остальное, чего вам захочется, и еще сорок бочек арестантов…
Вот так – или в этом роде – мечтает, наверное, профессор, доктор и член-корреспондент отечественной академии (и еще нескольких зарубежных) Кирилл Максимович Долинский, закончив свой рабочий день и направляясь к станции метро – потому что машина захромала, а со средствами на ремонт в данное время туговато. Ну что же: правильно мечтает. Есть мнение – одобрить. Пусть положит на чашу весов многотонное мнение научного мира.
Что же касается моих специфических интересов, то с их точки зрения профессор Долинский – пустое место. Просто не существует его. И это весьма приятно. Не существует его хотя бы потому, что совсем недавно перенес он серьезную автокатастрофу, при которой жена его погибла, а сам он и его взрослый сын весьма серьезно пострадали, так что из клиники он выписан всего лишь месяц тому назад. Из чего и следует, что к строевой службе – негоден. Аминь.
Восьмым номером проходит у нас в инвентарной ведомости отец протоиерей Николай Афанасьевич Троицкий. За колючий характер и многие несогласия с Патриархией лишен прихода, но не сана, так что (во всяком случае, судя по изображению, в эту секунду возникшему на моем маленьком дисплее) носит по- прежнему рясу, на груди – массивный наперсный крест. Красивая борода и пронзительный взгляд. Это, пожалуй, самый интересный из отцов-партократов, потому что единственный, у кого с возникающей партией имеются – обязательно должны быть – разногласия принципиальные, а не какие-нибудь тактические или терминологические. И все-таки – вот он, здесь, в списке. Ну что же: на него придется обратить внимание. Запустить зонд поглубже. Конечно, и до разговора с ним можно построить определенную схему рассуждений и выводов, приведших его на Программный съезд. Но лучше не тратить зря времени, а обождать до личной встречи. Думаю, он и сам рад будет возможности громко и ясно сформулировать свои мысли и намерения, потому что в отличие от большинства прочих он не представляет ни своей профессии, ни даже какого-то круга единомышленников; в то же время что-то у него за душой имеется: чтобы попасть в число руководителей, нужен или крепкий тыл, или тугой кошелек, или… или еще что-то. Ну что же: может быть, это «что-то» у него как раз и есть? Интересно. Кстати, проинтраскопировать его и по линии отношений со службой. У православного духовенства это давняя болезнь – может быть, и сей не без греха.
Так-с. Ну а дальше? Эге-ге! Просто глазам своим не верю: Седов Игорь Борисович, он же Ицхак Липсис. Воистину – ряд волшебных изменений… Постой, а каким, к черту, образом он попал в этот список? Среди учредителей партии не может быть иностранцев…
Впрочем, недоумевал я не более секунды; стоило хоть немного задуматься – и все стало ясным. Изя восстановил российское гражданство в полном соответствии с реанимированным законом и, снова оказавшись в Москве, может участвовать в любой политической акции. В учреждении партии в том числе.
Логики в этом столь же мало, как и в предыдущем случае, с отцом протоиереем. Однако это политика уже на том уровне, на котором формальная логика не применяется, когда приходится прибегать к диалектике. Нет, не зря возникли у меня мысли…
Каков фрукт, однако: ни словечком не намекнул.
О’кей. Теперь кто у нас? Лепилин. Просто и без затей: Иван Петрович. Кем же изволит быть Иван
