Бросил Иван грамотку под ноги, повернулся да и побрел ко дворцу Владимира, Гнедка в поводу ведя. Ох как грустно у него на душе было! Ох как тягостно! И не в том дело, что Марья с мудрецом убежала, негоже богатырю из-за женщины переживать. Русь-то, она невелика есть! И как же ему ее защищать от басурманов, коли их сами русичи и придумали! Зачем жить, когда все вокруг – понарошку?
– Дяденька богатырь! – крикнул пробегающий мимо мальчик, грызущий свежий стебель сахарного тростника. – А вы коня сможете поднять?
– Смогу… – ответил Иван.
– А если я на коня сверху сяду – осилите? Или слабо? – продолжал хитрый малец. Улыбнулся Иван детскому лукавству да и махнул рукой:
– Садись!
Забрался пацан на коня, выхватил из-за пояса сабельку деревянную да и стал ею махать – точь-в-точь как Кубатай в походе. Иван поднатужился, взвалил Гнедка на плечи и продолжил путь ко дворцу. А там уже свадьба была в самом разгаре. Боян Воха на гишпанском инструменте играл и пел: «Какая свадьба без Бояна…» Илья с Алешей боролись понарошку, Никитич на Забаву смотрел ласково. И даже пес Владимир, как выпил жбан зелена вина, стал почти хорошим. Простой парень, свой в доску.
– Иван! – крикнул дураку Алеша. – Куда ты убежал? Пошли, пить будем, былины слушать, о любви говорить! Пошли!
– Сейчас, Алешенька, – сказал ласково Иван. – Мне уж полегчало.
А пацан, что на Гнедке сидел, сабелькой помахивал да и кричал тонким голоском:
– Ах ты нечисть басурманская! Не топчи землю Русскую! Не неволь красных девиц! Есть теперь богатырь, что даст вам отпор! Это я, Лумумба сын Иванович!.. Дяденька богатырь, а я смогу богатырем стать?
– Сможешь! – смахивая плечом слезу, сказал Иван. – Спасибо, малец. Понял я теперь: пока не перевелись на Руси сердца отважные да души простые, найдется для богатыря работа… Пусть Русь наша – остров маленький, пусть! Зато мы, русичи, душой богаты! Надо будет – еще врагов выдумаем, захотим – весь мир островом сделаем! Все нам по плечу, хоть и не все по сердцу.
Задумался малец, видать, над словами мудреными, и блеснула в его глазенках искра отваги богатырской. А Иван стоял посреди народа веселого, Гнедка на вытянутых руках держа, и снежок новогодний на голову его дурную падал, покрывая ее сединой преждевременной.
– Быть мне воеводою, – прошептал Иван. – Быть! А с тобой, Кубатай-хитрец, и с тобой, Марья- разлучница, мы еще встретимся!
На том мы наших друзей и оставим, читатель. Впереди им еще много дел предстоит, пусть хоть в праздник от наших глаз спрячутся. А Русь – она стояла, стоит и стоять будет!
