нибудь…
Он снова покосился на своих коллег и замолчал. Преподаватели тем временем осушили свои кружки и поднялись. Они отошли шага на четыре, встали.
– Ритуал прощания, – негромко подсказал ректор и тоже поднялся.
Кромин с Изольдом последовали его примеру. Преподаватели низко, в пояс, поклонились, затем приложили руки к груди, а потом обратили к ученикам свои ладони. Терране повторили движения за ними – хотя и не так складно, как это вышло у наюгиров.
Преподаватели сказали что-то, повернулись и ушли. Ректор одобрительно кивнул Изольду и Кромину.
– Очень хорошо, – сказал он. – Вы все сделали правильно. У нас очень большое внимание уделяется ритуалу. – Он вздохнул и добавил: – Вся наша история – это один большой ритуал… Итак, трапеза окончена. Если у вас есть вопросы, готов ответить.
У Кромина были вопросы, но ответы на них он должен был найти сам. Впрочем…
– Мне просто любопытно, – начал Кромин, – ведь наш коллега, профессор Горбик знает ваш язык, а когда вы встретили нас в карантинной зоне, то, по-моему, почти не понимали друг друга. Или это мне показалось?
– Он изучал наш язык, как я догадываюсь, только по записям, которые сделали первые ваши представители, – ответил ректор. – И произносил так, как они были зафиксированы. Что еще раз подтверждает лживость начертанного слова. С первыми представителями общались в ключе настороженности и ожидания, с вами мы должны были говорить в ключе дружелюбного нетерпения. На каждый ключ – своя интонация, свое чередование слов и межсловий…
– Сколько же у вас таких ключей? – поинтересовался Изольд.
Ректор засмеялся.
– Сколько песчинок у вас в горстях? – ответил он вопросом на вопрос. – Много, очень много. Точно может ответить только специалист. Мы с рождения привыкаем правильно говорить в зависимости от ситуации и места. Когда-то, очень давно, все это приводило к стычкам, а то и войнам. Но с тех пор, как была разработана наша методика передачи знаний, проблемы постепенно исчезли.
– Жаль, что у нас не было такой методики, – покачал головой Изольд. – Глядишь, на Земле было бы меньше свар. Интересно, что думает профессор Горбик об этом? Мы могли бы сейчас с ним встретиться?
– Это невозможно, – сказал ректор. – Вы сейчас восприемники знаний, а он отдающий знания. Вы в разных… – ректор пошевелил губами, вспоминая терранское слово, – да, вы в разных кастах. Благодарю вас за весьма приятное общество. Гуляйте, наслаждайтесь отдыхом. Когда захотите вернуться в ваши помещения, затруднений не будет. Поскольку вы разделили с нами трапезу, то теперь не ограничены в своих возможностях. Смотрите, общайтесь…
С этими словами он направился к выходу.
– Кстати, по поводу общения, – остановил его Кромин: – Что сказали нам преподаватели, когда прощались?
Ректор обернулся в дверях.
– А, это… Древняя присказка, звучит примерно так: любой из нас имеет право взять жизнь и отдать жизнь.
– Кажется, я уже это слышал, – проговорил Изольд, слегка напрягшись. – Только тогда это звучало, как право убивать и быть убитым.
– В словах много нюансов, – согласился ректор. – Можно выразиться и таким образом.
– Надеюсь, это относится только к гражданам Наюгиры? – вежливо улыбнулся Кромин.
– Гражданами Наюгиры являются все, находящиеся на ее поверхности, проведшие день и ночь в ее лоне и вкусившие ее пищу. Так что не беспокойтесь: ваши права защищены обычаем точно так же, как, например, мои.
Ректор скрылся в коридоре.
Кромин посмотрел на Изольда.
– Не нравится мне все это, – сказал Изольд.
– Сколько миров, столько обычаев, – пожал плечами Кромин. – Мы тоже многим не нравимся. Например, федералам Гра. Они с удовольствием вышибли бы нас отсюда. Как ты думаешь?
Изольд впился в него глазами, а потом спросил:
– Откуда здесь взяться федералам?
– Не знаю, – развел руками Кромин. – Но кто-то здесь точно был и потерял вот это!
С этими словами он отлепил от изнанки мочки уха кубик-песчинку и протянул ее Изольду.
Изольд чуть ли не обнюхал ее, а потом беззвучно выругался.
Глава третья
То, что Кромин назвал про себя врачебным осмотром, они прошли быстро и без лишней суеты. Прежде всего их долго и тщательно мыли в деревянных бочках. Вода благоухала цветами, от тепла хотелось спать. Потом их долго растирали пестрыми мохнатыми полотенцами. Затем снова мыли в воде, но та пахла иначе – приятно, но незнакомо. Опять растирали…
Изольд был немного разочарован. Он сообщил Кромину, что кое-где на Земле такие банные процедуры осуществляют, как правило, местные барышни. И, как правило, весьма прелестные. Кромин посоветовал ему не отвлекаться от церемонии раскрытия сознания, или как ее там, и смежил веки.
