ломались. И только потом приобрел машину, на которой до сих пор езжу.
Летом на третий год знакомства состоялся первый грандиозный скандал. Из Израиля приехала моя мама и захотела погостить на даче. Дело кончилась тем, что теща с криками «Жидовка проклятая! Убирайся с моей дачи!» напала на мою маму, расцарапала ей лицо и грудь, порвала одежду. Я с трудом их разнял и встал на защиту своей мамы. Но я не учел, что, если даже дачу записать на жену, хозяйничать все равно будет теща!
Я сказал теще, что о ней думаю, но Марина, вместо того, чтобы образумить свою мать, бросилась на меня с кулаками и кинулась в ноги своей матери просить прощение за мои слова и все это – при маленьком ребенке.
Я немедленно собрал вещи и уехал с мамой с дачи в город. Нужно было сразу разойтись, но я не успел ничего решить, как примчалась жена и стала просить прощения. Моя мама, как человек интеллигентный и мягкосердечный, – в свое время она окончила наш большой университет, много лет до отъезда в Израиль работала на радио, член союза журналистов, – конечно, Марину простила, но сказала, что никогда больше с ее мамой разговаривать не будет. На меня мама тоже сильно обиделась и сказала: «Сынок, как же ты мог не посоветоваться со мной, прежде чем сделал все это?»
Мама уехала, а я опять остался с Мариной. Наши отношения уже никогда не были прежними. Хотя я продолжал с ней жить просто потому, что уйти мне было некуда. Да и ребенка было жалко – он еще был слишком мал.
После всего произошедшего я старался с тещей не контактировать. И тем не менее, Марина навязала мне делать ремонт в тещиной квартире. Я, чтобы не конфликтовать, пошел и на это. Постепенно сделал у тещи ремонт, даже своими руками положил кафель. Как видишь, я много чего умею.
С моим сыном произошла очень интересная вещь. После того конфликта я почти перестал его видеть – теща забрала мальчика к себе под благовидным предлогом, чтобы ребенок на даче окреп.
Но наступила осень, и мой сын с молчаливого согласия жены, был поселен в квартиру тещи. Так ребенок превратился в главный инструмент тещиного шантажа. Теперь Марина отдавала туда почти все семейные деньги «ради ребенка», а я видел сына только в субботу и в воскресенье.
После очередного скандала я бросил работу в «АйТи-безопасности» и на оставшиеся свои деньги летом открыл книжный магазин. Хотел открыть издательство, но не решился: ситуация на рынке после кризиса была слишком сложной.
Сначала мой магазин успешно развивался, но следующее лето стало провальным, да и прошедшая зима не выправила положение – дело даже не в конкуренции с сетевыми книжными магазинами, просто спрос на книги повсеместно объективно упал.
Два летних сезона я почти не видел ни Марину, ни ребенка – она интенсивно работала, делая карьеру, и находилась на даче все выходные, я же ушел в работу, в книжный бизнес и продолжал свое заочное обучение в университете. Только с октября до апреля, по выходным, Марина привозила сына от бабушки.
В конце прошлого лета я подумал, что, наверное, так нельзя, надо или разойтись с Мариной, или попытаться наладить какой-то контакт. Пытаясь что-то наладить, я постепенно начал ездить на дачу, чтобы общаться с сыном. Теща какое-то время вела себя, как ни в чем не бывало: скандалов не устраивала, хотя и пыталась поминать недобрыми словами мою маму.
Зимой я тоже попытался продолжить общение, переступая все время через свое «Я». Твоя притча о злом Учителе для моего случая тоже весьма актуальна. Но в апреле я закрыл магазин и ситуация изменилась. Я вдруг понял, что, несмотря на все неудачи, должен продолжать жить, что я не должен переступать через себя постоянно, что, если постараться, я смогу снова изменить мир вокруг себя, что себя хоронить еще рано.
В начале мая мы открыли семейный дачный сезон: на даче с подачи тещи вспыхнул новый скандал, поводом явился провалившийся за зиму под тяжестью снега парник, на восстановление которого теща стала требовать большую сумму денег, а когда я стал возражать, была помянута еврейская составляющая моего происхождения. Но тут уже не стал молчать я. Я высказал теще все, что думал о ее поведении.
Марина набросилась на меня с кулаками, встав грудью на защиту матери. Чтобы ненароком не причинить никому из них вреда, когда внутри меня все кипело, я выскочил из дачного дома и своей машиной вышиб ворота.
Получилось так, что у меня, построившего дачный дом на семь комнат за свои кровные, никогда не было от этой дачи ключей – их у меня сразу отобрали теща и тесть, а ворота они все время держали закрытыми: когда въезжаешь, сразу запирают, хотя садоводство охраняемое! Вот и пришлось мне вышибить ворота машиной, чтобы вырваться из-под власти этих людей.
После происшествия с воротами я сказал Марине, что развожусь с ней и намерен на этот раз довести развод до конца. Я поставил условия, что по воскресеньям буду встречаться с сыном, не взирая ни на что. И я встречаюсь. Еду на треклятую дачу и гуляю с ребенком. Теща скрипит зубами, но молчит. Но я пока официально не разведен.
Я опять очутился в такой ситуации, в которой уже находился в конце своего первого брака, только еще хуже – тогда хоть мог куда-то уйти, а сейчас и уйти мне некуда. Вот то главное, о чем я и собирался тебе сказать.
Извини, что нагрузил тебя своими проблемами. Но каждый человек – это клубок проблем. Вопрос в том, есть ли у тебя желание этот клубок распутывать вместе со мной?
Всего доброго.
Тим.
Выполняя просьбу Светланы, писать ей письма, не дожидаясь ответа, Тимофей в середине дня отправил с работы следующее послание.
Здравствуй, милая Светочка!
Утром я написал и послал тебе большое письмо, а, отправив, долго думал, не зря ли я это сделал?
Очень не хотелось тебя всем этим грузить. Но, вдруг пришла мысль, что, сказав тебе этим письмом то, о чем я боялся сказать, что брак мой еще не расторгнут юридически, я уничтожил последнее препятствие для нашего непосредственного общения, для нашей встречи, поскольку теперь ты знаешь о моей ситуации все. Она чем-то похожа на момент твоего развода с первым мужем и знакомства со вторым, а также на момент моего развода с первой женой.
И не подумай, пожалуйста, что я собираюсь втянуть тебя в свой «клубок проблем». Я распутаю этот клубок сам, только время, конечно, понадобится. Наверное, несколько месяцев, как и с моим первым разводом. Я хочу спокойного и компромиссного расторжения брака, я ужасно устал от скандалов. Решение это бесповоротно, и в этом решении меня очень поддерживают мои родители. А наличие любимого человека на порядок прибавит мне решительности и сил в непростом бракоразводном деле.
Потому, если все же захочешь общаться «вживую», не взирая на мою «женатость», то высылаю после письма номер моего телефона, присылай и свой, а лучше – просто позвони. Я предлагаю пока просто дружить. Твое мнение, что «Если посмотреть на встречу проще – выпить чашечку кофе, например, – то она абсолютно ни к чему не обязывает», я полностью разделяю. Можно встретиться утром в воскресенье, и эту «чашечку кофе» совместно испить… Хотелось бы посидеть с тобой в тихом интеллигентном кафе…
По поводу других мыслей из твоего письма: ниже попробую прокомментировать некоторые места.
Чтобы понять, стоит ли писать друг другу письма, – думаю, что самое простое – встретиться на стоянке. Я, например, буду сидеть в своей машине, а ты на меня посмотришь со всех ракурсов, как в зоопарке.
Понравлюсь – постучишь по стеклу, махнешь рукой, я выйду, а не понравлюсь – уйдешь и
