– Чем человек болен?
Эти переглянулись, и ей ответил уже другой:
– Вот он сам и расскажет. А наше дело – тебя доставить в целости.
И все закончилось бы тихо-мирно, если бы из кухни не выскочил Минич, злой на весь свет и потому агрессивный.
– Чего это вы тут раскомандовались? – глядя исподлобья, поинтересовался он.
– Борян! – вместо ответа произнес спрошенный. – Че это он, а?
Другой, что, видимо, и был Боряном, сделал движение, и Минич неожиданно для себя оказался на полу.
– Да он на ногах не стоит, – доложил Борян, подув на кулак.
Джине это не понравилось ни с какой стороны.
– Господи, когда ты успел так набраться? – Вопрос был адресован лежащему на полу и недоуменно моргающему Миничу.
Журналист, сделав усилие, поднялся на четвереньки.
– Не позволю, чтобы тебя увозили! – заявил он, не совсем уверенно выговаривая слова.
– Он не позволит, а? – с сомнением спросил главный переговорщик. – А, понял. Это он шутит. Ты бы закусывал лучше!
Таким Джина видела Минича впервые. И всерьез испугалась.
– Ребята, извините, конечно, сами понимаете – я не могу его так оставить.
Похоже, что ее опасения ребятам были понятны. Но говоривший тут же успокоил ее:
– Ты, типа этого, не трясись. Мы и его прихватим; пока будешь работать – за ним приглядят.
И, не дожидаясь возражений:
– Этого грузите во вторую. А ты, как тебя – Женя? Собралась?
В результате уже через три минуты все оказались перед домом, направляясь к машинам. Минич шел своими ногами, хотя его и придерживали – чтобы не упал или не слинял. Джина с опасливым недоумением поглядывала на него.
И только сейчас массивный джип затормозил рядом. И трое разом выскочили из него. При виде процессии остановились, и Комар уверенно определил:
– Вот это он и есть.
– И девица та самая, – присовокупил один из его спутников.
– Берем.
И все трое приблизились к двум машинам, куда уже усаживали разыскиваемых людей.
– Стоять! – скомандовал Комар. – Эсбэ!
Странно, но никто вроде бы не обратил внимания – ни на слова, ни на приблизившихся людей. Комар сделал еще шаг. И уперся сразу в троих, загородивших дорогу.
– Ты че, а? – спросил один из них. – Нарываешься вроде?
– Эти двое арестованы, – отчеканил Комар. – И если не хотите загреметь вместе с ними, немедленно сдайте их нам.
– Ну возьми, – сказал мешавший. – Если сможешь.
Последние слова он произнес тоном, выразившим крайнее сомнение.
– С дороги!
– Ты не шуми так грозно, – сказал мешавший. – А то я испугаться могу.
– Вы кто? – поинтересовался спутник Комара.
– Хрен в пальто, – был ответ. – Усек? Ну и линяй отсюда.
Комар оценил обстановку. Их было трое, противников – пятеро; по виду старший лейтенант успел уже определить: боевые ребята, и стычка скорее всего закончится в их пользу. Обнажать стволы нельзя: эти ответят тем же самым. И оружием, и единоборствами они наверняка владеют не хуже; уж один точно: Комар опознал его, когда-то этот парень служил там же, в СБ, потом уволился. Нет, ни силой, ни горлом здесь не возьмешь. Только дипломатией.
– Куда же вы их везете?
– Куда надо. А вам что – срочно понадобились? Мужик нам вообще-то без надобности…
– Давайте поделим: мужика нам, а ее можете везти.
– Да она без него не поедет. Ну вы типа не волнуйтесь: мы их скорее всего вечером доставим обратно; если не проспите – будут ваши.
Видимо, приходилось мириться с таким решением: выполнение задания только откладывалось на полсуток, но никак нельзя было считать, что оно сорвалось.
– Ну, так и договоримся. Только без туфты, а то ведь…
– Да ну, – сказал переговорщик. – Мы же не шантрапа какая-нибудь.
И две машины отъехали. Эсбисты погрузились в джип, и Комар скомандовал:
– Давай за ними. Хоть узнаем, чьи они и откуда.
– Я и так могу сказать, – сказал спутник. – Это люди Кудряша. Приходилось уже встречаться.
– Народ серьезный, – сказал Комар. – Ладно, давай за ними. Так и доложим начальству… С Кудряшом связываться – тут нужен генеральский уровень, мы для этого мелковато плаваем, – закончил он с нескрываемой горечью.
14
Между тем приблудное, а может быть, и действительно беглое небесное тело, нерасчисленное, как сказал поэт, светило (которым оно, впрочем, не было, поскольку свет лишь отражало, да и то не очень активно) продолжало мчаться в бескрайнем просторе по пути, никому не ясному; впрочем, и само тело, даже если бы обладало способностью мыслить, вряд ли могло бы его предсказать, поскольку все новые силы вмешивались в прокладку курса – по мере того как тело сближалось с ними.
Вот и сейчас оно, как бы падая (с нашей, земной точки зрения) на орбиту Сатурна, начало все больше отклоняться в том направлении, в котором находился сейчас космический властелин колец; отклонилось бы и еще больше – но некто как бы окрикнул его, призывая к порядку, и в результате произошло очередное изменение траектории.
Все эти прыжки и гримасы мог бы, наверное, рассчитать достаточно мощный компьютер – если бы вложить в него все нужные для этого данные; такие компьютеры в распоряжении людей были, а вот данных не хватало – и по этому поводу они сейчас ломали свои умные головы.
Этим, впрочем, занимались лишь немногие избранные. А другие тратили время на действия куда менее полезные; например, выслеживали, хватали и увозили Минича и Джину, хотя ясно, что движение тела от них никак не зависело, как и от любого другого человека или государства, и они при всем желании не смогли бы отклонить орбиту пришельца хоть на долю миллиметра. Но в этой непродуктивной (и для многих неприятной) трате ресурса, которого у Земли оставалось, может быть, не так уж и много, – в этом образе действий сказывался дефект мышления, свойственный (рискнем сказать) любому земному правительству или правителю: лечить не причины недуга, а его симптомы, полагая, что если опасность неизвестна, то она и не страшна, а раз ее не боятся, то ее как бы и не существует больше. И весь хрен по деревне.
Итак, люди бегали, или летели, или сидели на месте и думали, или спорили, или соглашались, или рыли яму другому, или сами в нее попадали, и так далее – а тело, весело кувыркаясь, наматывало свои километры на секунду в квадрате, поскольку постоянно подвергалось ускорениям. И – добавим для ясности – угроза, какую оно могло составить для нашей планеты, при этом никак не уменьшалась. Скорее наоборот.
Но что знаем мы о грозящих нам бедах?
А собственно, к чему нам знать о них, пока их нет? Только портить себе и другим настроение. Выше голову, ребята, хвост морковкой! Летит – и пускай себе летит, как бы из села Чугуева…
Глава четвертая
1
Со встречами, что наметил в своих американских планах глава российской оппозиции, дело обстояло вовсе не так благополучно, как он сообщал своим сторонникам на родине. Начать хотя бы с той первой – генеральской.
Политик отлично понимал: говорить с ними об экономических проблемах и даже о политических – трата времени: не то чтобы это их не интересовало, но дискутировать на эти темы они просто не станут,
