—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
Глава четвертая
Тьма протягивает руку помощи
Стоило поводырю излишне приподнять голову, Литас не упустил свой шанс. Коротко взвизгнув, стрела ушла к цели и по самое оперение вошла гоблину под подбородок. Срезень с широким наконечником практически перерубил шею шурда, голова упала на плечо, удерживаясь лишь несколькими уцелевшими лоскутами кожи и мышц. В следующее мгновение в тело заваливающегося назад шурда врезалось еще три стрелы, окончательно сбросив его со спины сгарха. Стоящие позади зверя гоблины пронзительно заверещали, но теперь в их вопле слышалась не ярость, а дикая паника и ужас.
Самый храбрый из гоблинов кинулся под лапы сгарха, стремясь схватить удержавшийся на голове поводыря костяной гребень. Стрелки вновь натянули тетивы, но выстрелить не успели — на отчаянного шурда опустилась огромная когтистая лапа сгарха и буквально пригвоздила его к полу. Гоблин даже не взвизгнул, а лишь взбрыкнул ногами в агонии и окончательно затих. Других желающих попытать счастья не оказалось. В следующее мгновение я понял, что сгарх не просто дикий и тупой зверюга — короткое движение морды, и голова погибшего поводыря затрещала и смялась между чудовищных клыков, опоясывающий затылок гребень разлетелся на мелкие куски. Зверь уничтожил контролирующий его артефакт, и сделал это целенаправленно. Разжал пасть, и изуродованное тело гоблина покатилось по полу, разбрызгивая темную кровь.
Все неподвижно замерли на месте — как шурды, так и мы. Две группы стояли напротив друг друга, а между нами находился сгарх, несколько недоуменно поводил мордой по сторонам и принюхивался. С крыши слышались крики шурдов, понявших, что случилось, и сразу потерявших всякое желание спускаться в пристройку, которая превратилась в смертельную ловушку. Поведение этого сгарха резко отличалось от своего собрата, который мгновенно принялся крушить и кромсать все, что попало в пределы досягаемости его лап и пасти. Этот же словно все никак не мог принять верное решение и поэтому медлил, оставаясь на месте.
— Не стрелять! — еле слышно прошипел я, опуская руку на плечо изготовившегося к стрельбе Литаса. — Не стрелять! Если кто пустит стрелу — самолично удавлю!
Краем уха услышав шорох за спиной, я рискнул бросить туда короткий взгляд и увидел двух гномов, травящих в провал туго натянутые веревки. Воспользовавшись паузой в схватке, коротышки спускали вниз последних раненых и старались сделать это как можно тише, опуская веревки буквально по сантиметру. В который уже раз я убедился, что доминирующей чертой в гномьих характерах является практичность. Плевать они хотели, что, возможно, уже через несколько минут сгарх порвет нас в клочья, — раз выдалась передышка в военных действиях, надо воспользоваться ею на полную катушку.
Стоящий рядом Литас ткнул меня локтем, и я вновь переключил свое внимание на сгарха. То, что я увидел, не внушало оптимизма — наклонив голову к земле и смотря на нас исподлобья, зверь медленно приближался, в то время как оставшиеся у него за спиной шурды воспользовались ситуацией и пытались разобрать баррикады у заваленной двери. Причем делали это крайне тихо. В одном из окон я мельком увидел тощий зад гоблина — видать, пытался выбраться наружу, но застрял и теперь беспомощно дрыгал ногами, опять же сохраняя молчание. Было ясно, что шурды не питают никаких иллюзий по поводу вышедшего из-под контроля сгарха — как только зверюга закончит разрывать нас на куски, то сразу переключит свое внимание на бывших хозяев. Теперь гоблины думали лишь об отступлении.
Сгарх сделал еще один мягкий, стелющийся шаг вперед и оказался совсем близко от нас. Повел носом, и его налитые кровью глаза остановились на фигуре здоровяка, сжимающим в руках окровавленный топор, которым он искалечил зверя, отрубив ему несколько пальцев на лапе.
— Рикар, брось топор, — пробормотал я, едва шевеля губами.
— Не брошу, господин, — дрогнувшим голосом ответил здоровяк, еще крепче вцепляясь в рукоять оружия. От сгарха не ускользнуло это движение, и он издал хриплое горловое рычание, показывая в оскале огромные клыки.
— Брось топор, мать твою! — шепотом рявкнул я, застыв на месте. — Приказываю!
С огромной неохотой Рикар повиновался и как можно медленнее опустил топор на землю.
— А теперь отойди назад. Только медленно, — так же шепотом, велел я.
Воспротивиться этому приказу здоровяк не успел — сразу с десяток рук ухватил его за доспехи, и Рикара буквально уволокли за спины воинов. Потеряв обидчика из виду, сгарх несколько недоуменно встряхнул огромной головой и прошелся взглядом по нашим лицам. Но продолжал оставаться на месте в напряженной позе, готовый одним прыжком оказаться среди наших рядов и начать кровавое побоище. Из-за тусклого света жировых светильников я не мог быть уверен, но мне показалось, что теперь глаза зверя выглядят совершенно по-другому — проявились белки, зрачки сменили цвет с кроваво-красного на золотисто-карий. Сгарха начала сотрясать еле заметная дрожь, он все чаще тряс головой, словно пытаясь очистить ее от дурмана. Так больной приходит в себя после изнурительной лихорадки и бреда.
Бросив взгляд на шурдов, я с облегчением заметил, что они и не думают о продолжении военных действий — пользуясь тем, что сгарх стоит к ним задом, гоблины уже оттащили от заваленной двери большую часть лавок и опрокинутых столов. Прошло несколько минут с момента смерти поводыря, а ситуация все еще оставалась патовой.
Откуда-то издалека послышались отголоски звука, который я не мог спутать ни с чем, — где-то за стеной трубил рог. Похоже, военачальник шурдов подавал сигнал своему войску. Знать бы еще, какой. Спустя секунду рев рога повторился, но теперь звук был гораздо громче.
