– Тогда уж лучше я: мне приходилось играть в баскетбол – хотя и не в последнее время, конечно…
Федоров пожал плечами:
– Ну, если вам так хочется…
– Все это чрезвычайно глупо, – произнес Меркурий. – Мы сделаем гораздо проще: вы оба поднимете меня – и я без труда перевалю через этот барьер. – Он помолчал. – Хотелось бы верить, что там для нас не приготовлено никакой ловушки…
– Тогда уж лучше поднимайте меня, – предложил Федоров.
Меркурий пренебрежительно дернул верхней губой.
– По-моему, вы все еще придерживаетесь весьма низкого мнения о воспитании, какое получают синерианские дворяне. Ну хорошо же. В таком случае я вам продемонстрирую… Отойдите на шаг, пожалуйста.
Он присел на корточки. Секунду-другую посидел, опустив голову и, кажется, даже перестав дышать.
– А-а-а-а-а!..
То ли крик, то ли рычание это раздалось совершенно неожиданно – даже хладнокровный обычно Федоров отшатнулся и поднял руки к ушам. Одновременно Меркурий взлетел – другого слова не найти было – в воздух, пружинно распрямившись, даже не на три метра, а еще выше, пожалуй. В высшей точке головокружительного прыжка сделал сальто – и исчез по ту сторону экрана.
– Потрясающе… – только и смог пробормотать Изнов. Федоров и Гост только переглянулись.
– Надеюсь, он не разбился… – проговорил посол, скорее всего, самому себе.
– Да вряд ли, – усмехнулся Федоров. – До чего же мало все-таки мы знаем друг о друге… Например, я считал, что Мерк…
Он не успел закончить: голова синерианина появилась над экраном.
– Жду следующего. Поднимайте посла – я его вытащу за руку.
– Да вы просто рекордсмен, Меркурий, – сказал Изнов. – Выражаю вам мое восхищение…
– Потом, потом. Лезьте, пока здесь все тихо.
– А что там вообще?
– Увидите сами. Ну, раз-два…
Федоров и Гост без труда подняли посла, подставив ладони под его ступни. Меркурий протянул руки, налегая грудью на раму экрана, ухватил Изнова за кисти и без труда вытянул наверх. Изнов перевел дыхание, вытер пот с лица. Тем временем Федоров успел высоко подпрыгнуть, руки его встретились с пальцами Меркурия, рывок – и советник посольства тоже оказался наверху. Таким же способом преодолел препятствие и Гост.
Наверху оказалась площадка шириной примерно в полметра – словно верхняя плоскость стены; на самом деле в этой стене располагалась, вероятно, вся электроника экранов. Спуститься на другую сторону было куда проще, чем взобраться: трое просто спрыгнули, Изнова затем приняли на руки. Перевели дыхание. Осмотрелись.
– Другой мир… – вздохнул посол. – Кто бы мог подумать…
И действительно, то, что можно было – в темноте, с трудом – увидеть по эту сторону телевизионного проспекта, нимало не походило на уже запечатлевшуюся в их сознании панораму большого и благополучного города в большом и не менее благоустроенном мире и уж никак не смахивало на яркий и шумный карнавал.
Перед ними открылся обширный пустырь; лишь где-то поодаль, едва ли не в самой его середине, угадывалась какая-то темная масса – быть может, развалины; откуда-то из глубины их пробивались – или это только казалось? – слабые отблески огня. Ничего не было слышно – кроме уличного шума, слабо доносившегося сюда с той стороны экранной стены. Когда глаза беглецов привыкли к мраку, им почудилось, что вдали – по ту сторону пустыря – угадывалась еще одна такая же стена; видимо, за нею пролегал другой такой же видеопроспект – один из тех, что они видели с купольной площадки Центра.
– Да, – вздохнул Изнов. – Это похоже на что угодно, только не на космодром. Ну, что же мы предпримем теперь?
– Думаю, пойдем туда, – Федоров вытянул руку в сторону предполагаемых развалин. – Может быть, там сумеем хоть немного отдохнуть, привести мысли в порядок…
– Может быть, мы все-таки поторопились с побегом, – негромко, как бы про себя проговорил Меркурий.
Никто не ответил, и они зашагали к развалинам, чем дальше, тем больше увязая в грязи и невольно морщась от помойных запахов, что время от времени доносили до них вольно гулявшие здесь ветерки.
Это были если и не развалины в полном смысле этого слова, то, во всяком случае, строение, которому предстояло в скором будущем стать ими. Небольшой трехэтажный дом, сложенный из блоков неизвестного состава, по размерам несколько превышавшим земные кирпичи; часть стен уже начала обрушиваться, судя по тому, что подходы к строению были усеяны обломками этих самых блоков, а также плоских, похоже, керамических плит, служивших, вероятно, материалом кровли. Здесь, вблизи, слабые отблески невидимого снаружи огня были уже совершенно несомненными; внутри, следовательно, кто-то был – может быть, неприкаянный одиночка, но возможно, и целая группа – подобная им самим. Отблески эти указывали место единственного входа; впрочем, перед тем, как воспользоваться им, десантники на всякий случай обошли дом по периметру, порой спотыкаясь об обломки и стараясь при этом сохранять молчание – хотя Федорову, например, это удавалось далеко не всегда. Ничего угрожающего или хотя бы подозрительного они не заметили, и в результате снова оказались у подъезда.
– Ну что же: в атаку – вперед? – не скомандовал, а скорее спросил Федоров.
– Хорошо было бы запастись хотя бы защитными шлемами, – сказал Гост. – Боюсь, что здесь время от
