– То есть живешь на то, что за собак платят, да?
– Трудно, конечно, – скорбно сказала Нина. – Слушай, я продаю кое-что. Может, посмотришь? Товар у меня… эксклюзив… Ручная работа.
– Покажи, – деловито кивнула Татьяна.
Какое-то время она, скрывая брезгливость, рылась в грудах нарядов – по определению «грубый самострок».
– Это ты сама, что ли, шьешь?
– Ты что! Сразу видно, что с дизайнерской работой не сталкивалась. Это штучные мастера. Даже не скажу, за сколько продают клиентам, мне достаются почти даром.
– Почему?
– Потому что это их помощь благотворительным проектам…
– Например?
– Ну, достойное питание дельфинов, борьба против содержания медведей в клетках…
– Не продолжай. Я мучаюсь из-за страданий животных. А ты, значит, им помогаешь?
– Да!
– Если я что-то куплю у тебя, ты на эти деньги приобретешь еду дельфинам или выпустишь медведя?
– Да, в какой-то степени.
– Ладно, степень оставим в покое. Покажи мне что-то еще. Этот эксклюзив я на себя точно не напялю.
– Пожалуйста. Вот это очень хорошо идет, – Нина открыла большую коробку. – Тут куклы ручной работы.
Таня вытащила несколько странных существ с уродливыми лицами и тряпичными телами под безвкусными нарядами.
– И сколько они стоят?
– Отдаю за восемнадцать. Стоят, естественно, больше. Их вообще делают с натуральных детей, людей.
– Да ты что! Такие бывают? Или это видение художника? И их берут за восемнадцать тысяч?!
– Конечно! Хватают. Коллекционеры. Кто понимает… Не нравится – не бери. Прям критик какой-то…
– Ладно, не обижайся. Я ж не коллекционер. Слушай, а вот этот паренек мне нравится. Красивый малыш. Я б купила для дочки подруги. И сделан из чего-то приличного, не из тряпки, набитой опилками. Он сколько стоит?
Глаза Нины блеснули:
– Этот как раз самый дешевый. Пятерка всего. То есть он намного дороже, просто его просили побыстрее продать.
Через пять минут Таня вошла в свою квартиру и придирчиво осмотрела свое приобретение. Эту куклу действительно можно подарить дочке Алены. Настоящий младенец, с красивым, нахмуренным личиком, сделан из мягкого, гнущегося материала, легкий, как раз для маленького ребенка, упакован красиво, перевязан бантом. Ничего сходила к этой гуманистке. И Лору покормила, и ушла с подарком… Пять тысяч – дороговато, конечно, за куклу, но ведь ручная работа… Перед сном Таня вдруг по наитию включила компьютер и набрала в поисковике: «Куклы по Интернету». Так, младенцы – в розовом, голубом, Испания, Китай… Вот он, приобретенный Таней по счастливой случайности малыш – «Стив в коробке с бантом». Производство – Китай, цена 1200 рублей. Количество – неограниченное на складе…
– Вот сука, – невольно выругалась Таня и испуганно оглянулась на Жулю. – Извини, девочка, я не про тебя. Развела меня эта собачья сиделка просто как нечего делать.
Глава 20
Вениамин смотрел на мобильный телефон и выдерживал время. Клиент, как вино, должен созреть.
– Слушаю.
– Эдуард, вы меня узнали? Это Лидия. Вы у меня были! Помните?
– Слушаю.
– Я поняла, что слушаете. Вы собираетесь выполнить работу, о которой мы говорили?
– Я не просто слушаю, я нормально слышу. Можно не орать? Вы по телефону беседуете, а не в окно орете. А с какой стати я должен делать вашу работу, если мне еще не заплатили сумму, о которой мы договорились?
– У меня не вся сумма. Только сто двадцать тысяч. Я больше не могла достать, но…
– Какие «но»! Достанете – звоните.
Веня с удовольствием разъединился, затем с еще большим удовольствием слушал надрывающийся звонок. Потом взял трубку.
– Так. Говорю я. Слушать молча, делать, как я скажу, иначе – ищите кого-то другого. Это не в моих правилах, но подвернулась возможность сделать то, о чем вы просили, в лучшем варианте. Я бы даже сказал, шикарном варианте. Работу выполнят сегодня ночью. Как вы понимаете, требуется несколько человек, инструменты. Поэтому сумма, которая есть у вас, уйдет сразу. Даю вам время до вечера, чтобы взять еще двести кусков под вашу квартиру. Если нужно, дам телефончик. Получите кредит без проблем.
– Вы сошли с ума. Почему двести? Вы же говорили – всего триста… Но я сразу не могу. Частями… под квартиру? Да вы что! Никогда!
– Никогда так никогда. Договаривайся с дворниками, Лида. Пусть везут маму на свалку. На это у тебя денег хватит… Ну а я, как законопослушный гражданин, поищу, куда это вдруг подевалась приличная, заслуженная, прямо скажем, женщина из своей квартиры. Я навел справки: она у тебя кандидат наук, в академии работала… И не болела, не умирала, и в твоей помойке ее не найдут… Мне кажется, это не всем понравится.
– Вы мерзавец, Эдуард!
– Да ты что! Не может быть! Я вообще-то своих родственников в чужие могилы не запихивал. Разговор заканчиваем. Лишнее слово – и мои телефоны для тебя недоступны. Да или нет?
– Да, – прохрипела Лидия.
– Телефон банка, который отстегнет деньги под квартиру, дать?
– Нет. Я найду деньги.
– Я вообще-то так и думал. Тогда жди. После часа ночи подъедем. Присутствовать при захоронении будешь?
– Неужели нет. Я должна видеть, за что плачу. И потом… Я собираюсь ходить на могилу матери…
– Ой! Слеза прошибла. Конечно, ходи. Тебе понравится.
…Поздней морозной ночью Вениамин уверенно шел по территории кладбища, за ним два здоровых мужика несли завернутое в одеяло маленькое, почти невесомое тело. Лидия в огромном пуховом платке завершала процессию, и в свете полной луны ее глаза поблескивали, как острые осколки стекла, настороженно и злобно. Когда Вениамин остановился у нарядного участка с белой ажурной оградой, белой плиткой и белым изящным памятником, Лидия уставилась на него изумленно.
– Здесь?
– А то! Начинайте, ребята.
Они работали молча и угрюмо часа два. Когда открывали нарядный гроб, Лидия отвернулась.
– С матерью будешь прощаться? – спросил Вениамин.
– Да какое прощание, – буркнул один из рабочих. – Закрываем. Нам еще работы до утра, чтоб все было… как было.
– Точно, – деловито сказал Веня. – Времени попрощаться с этой бедолагой у тебя, Лида, было полно. Сейчас рассчитываемся с ребятами: каждому по двадцать штук, остальное – мне, могу подбросить до Кольцевой. Дальше будешь сама добираться. Я не в Москву еду. Ребята, не в службу, а в дружбу: лишнюю покойницу заверните в то же одеяло и отнесите ко мне в багажник.
– Не в дружбу, – буркнул второй мужик. – Еще два куска.
– Какие все алчные, – удивился Веня. – Хорошо.
