пропустил Антона. Обычный лист стандартного формата был разрисован сеткой, в каждой ячейке стоял штамп с названием комендатуры.
– Ничего не понял, что с этим делать? – подошедший Антон вертел полученные листы, изучал их со всех сторон.
– Это чтобы мы с голоду не подохли. Должен же кто-то тварей этих обслуживать, – громким шепотом пояснила пожилая женщина. Она стояла в очереди перед Ильей, и теперь аккуратно складывала полученные распечатки. – Хочешь, макароны эти быстрорастворимые, хочешь – водку. Две бумажки в день – выпивка и закуска. – Она горько усмехнулась, и медленно пошла к выходу.
– Водку? Это интересно, – глядя ей вслед, задумчиво проговорил Антон.
Для Ильи раздача спиртного тоже стала сюрпризом.
– Надо же, какая забота. Это чтобы напился и забылся? Бутылка в день – это не слабо. Да еще и под доширак. Эдак и самому в скотину превратиться можно.
– Ну, да. Как там у классика? «Водка портит божий лик. И уродует походку, и коверкает язык», – продекламировал Антон. И замолк под неодобрительными взглядами окружающих.
– Пошли, не пугай людей. – Илья направился к выходу.
Они вышли на крыльцо, постояли немного под козырьком. Дождь разошелся, с мутного неба лились холодные, смешанные со снегом потоки ледяной воды. За спинами грохнула входная дверь, на пороге показался полицай:
– Идите отсюда, чего встали! – гаркнул он, и двинулся к парням.
– Не ори, уйдем сейчас, – огрызнулся Илья.
– Ты что сказал? С кем разговариваешь? – полицай схватился за висевшую у него на поясе дубинку, но вдруг замолк, и быстро ретировался с крыльца. Илья обернулся – на дороге перед зданием управы стояли четверо духов. Они рассматривали людей, переговаривались негромко, но с места не трогались, выжидали чего-то.
– Надо идти. – Антон глубоко вдохнул, спустился по ступеням вниз, Илья пошел следом. Они быстро пошли к дороге, перебежали ее, свернули к пустым домам.
– За нами идут, – Антон успел оглянуться, – не отстают. Давай бегом, успеем.
Они рванули через двор, промчались мимо искореженных сгоревших автомобилей, пробежали между двумя многоэтажками и вылетели к пустырю. И остановились – по дорожке навстречу шли два человекообразных существа, еще двое что-то орали позади.
– Стоять! – разобрал Илья в нечленораздельной речи знакомое слово. Но бежать все равно было некуда, оставалось только следить за приближавшимися тварями. Те подходили не спеша, перебрасывались короткими репликами, словно прикидывали, как долго эти жертвы смогут сопротивляться. Духи почти замкнули вокруг Ильи и Антона кольцо, бежать можно было только через мокрые, бурые заросли по обеим сторонам дорожки. Но Илья словно примерз к месту, он смотрел на приближавшихся духов, на ножи в их руках. Одна тварь сделала выпад, Антон шарахнулся назад, и пришельцы дружно загоготали. Другой повернулся к Илье, оскалился, показались желтые гнилые клыки, от него пахнуло смрадом. В эту же секунду исчезли звуки и краски, границы мира сузились до краев бетонки и верхушек мокрых трав. Все, что находилось дальше, пропало, растворилось в буром мареве, и, кроме ощерившейся звериной морды, Илья не видел ничего. Он рывком выдернул из-за пояса пистолет и, не целясь, выстрелил в пришельца. Тот остановился, смотрел то на стремительно промокавшую от крови куртку, то на Илью. От людей твари ожидали чего угодно – стонов, плача, просьб о пощаде, но только не пули в живот. Ноги пришельца уже подкашивались, он медленно падал, прижимая окровавленные руки к животу. Илья успел сгрести духа свободной рукой за куртку, развернул и прикрылся подыхающей тварью, как щитом. И вовремя – пришедшие в себя существа уже ринулись на Илью, но один напоролся на нож в руках Антона, другой упал навзничь с дырой в груди. Илья оттолкнул от себя истекающего кровью духа, и тот рухнул на тела соплеменников.
– Где четвертый? – Антон оглядывался по сторонам. Последняя тварь успела сбежать, но путь ее отступления прекрасно просматривался по качавшимся верхушкам потревоженных сухих зарослей полыни и крапивы. Илья молча рванул за пришельцем, Антон не отставал. Пришелец постоянно оглядывался, спотыкался и, наконец, запутался в длинных прочных стеблях и упал. Он пытался ползти, скулил жалобно, но разобрать что-либо в его стонах было невозможно. Антон и Илья оказались рядом с духом одновременно.
– Давай, чего ты ждешь! – крикнул Антон, но Илья почему-то медлил, дух умоляюще смотрел на него, на зажатый в руке человека пистолет. И вдруг рывком расстегнул молнию на куртке, сунул руку за пазуху и рухнул с простреленной грудью в траву. Илья выстрелил еще раз, и опустил пистолет. Антон шагнул к трупу пришельца, распахнул его куртку и вытащил из внутреннего кармана точно такой же, как у Ильи пистолет.
– Пошли назад, – буднично и спокойно сказал Антон, и оба быстро двинулись к дорожке. Ледяной дождь со снегом уже перешел в ливень, по бетонным плитам растеклись широкие бурые лужи.
– Берись, – Илья и Антон торопливо перетащили трупы в высокую траву подальше от дорожки. Впрочем, эти меры предосторожности были излишни – место «встречи» людей и чудовищ выдавали огромные пятна крови. Дождь со снегом торопился смыть их, скрыть следы, но на это требовалось слишком много времени, гораздо больше, чем было у Ильи и Антона.
– Погоди. – Антон подошел к сваленным как попало трупам, и быстро обыскал тела.
– Держи, – он кинул Илье найденный нож и два запасных магазина к пистолету, сунул себе в карман еще один.
– Вот теперь пошли. – Он выбрался на дорожку, перепрыгнул кровавую лужу. Илья только сейчас заметил, что куртка и руки у него тоже в крови того самого духа, прикрывшего его своим телом от ножей соплеменников. Но ранние осенние сумерки уже спускались с дождливого неба, скрывали все следы, и Антон не сразу понял, в чем дело.
– Вот зараза, я тоже весь перемазался, – он рассматривал заляпанные бурыми пятнами рукава. – Быстро, быстро, валим. Выстрелы могли услышать, – подтолкнул он Илью, и оба помчались прочь от пустыря, ставшего могилой для убитых людьми пришельцев.
Владимир Николаевич сразу понял все, он захлопнул и закрыл на замок входную дверь, помог Илье и Антону сорвать мокрую перепачканную кровью одежду. И пока те остервенением отмывали в ванной руки, стоял на пороге, постоянно оглядывался и хриплым шепотом повторял:
– Врага убить – это не грех, да они и не люди. Что ж поделаешь, с волками жить – по-волчьи выть. Слава Богу, сами целы.
– Владимир Николаевич, мы уйдем, не волнуйтесь, – наконец, смог заговорить Илья, и Антон поддержал его.
– Да, сейчас, пока темно, они не вылезут… – но старик перебил его.
– Куда? Куда вы пойдете? На дворе ночь, почти зима, даже слушать не хочу. Вас никто не видел, не слышал, все давно по норам сидят. Тряпки эти выкинем, все шито-крыто будет.
Но привести свой план в исполнение старик не успел – в дверь постучали, и в квартиру ворвался Роман.
– Где они? – страшным придушенным шепотом спросил он старика, и, услышав ответ, влетел в кухню. Илья и Антон сидели в темноте, и Роман сначала даже не заметил их.
– Целы? – только и спросил он, плюхнулся на свободный стул, сорвал с головы мокрую шапку.
– Нашли их, кровищи там – ведро. Их же четверо было, верно? – Илья кивнул, Антон затаился в темноте, молчал.
– Что теперь с вами делать, ума не приложу. Вас, наверняка, многие видели, здесь пол дома стукачей. Валить вам надо, и немедленно, пока зверье это не очухалось.
– Мы знаем, мы уйдем, – Илья поднялся с места, и только собрался сделать шаг, как на Романа коршуном налетел старик.
– Куда им идти? Одним, ночью? Роман, вы же все прекрасно понимаете. Сейчас из дому может выйти только самоубийца, вы знаете, как поступают с теми, кто нарушает приказы этих дикарей. Никуда они не пойдут! Я старше вас, и я вам запрещаю!. Все, разговор окончен. – Старик воинственно смотрел на полицая.
– Нельзя, Владимир Николаевич, нельзя им тут оставаться, – попробовал отбиться Роман, но сразу
