поведите, иначе всем нам конец. Пойдемте, обедать пора.
Антон и Илья вежливо пропустили хозяина квартиры вперед, потом ломанулись в кухню одновременно, застряли в дверях. Волшебный запах жареной картошки сводил с ума, а мир вдруг повернулся другой стороной, обещавшей покой и тепло. И защиту – от голода, зимы и повернувшего вспять времени, когда город снова начинает жить по давно забытым законам темного, дикого средневековья.
Операцию по проверке курьерской фирмы пришлось отложить на неопределенный срок. Илья психовал, срывался, потом злился на себя, но поделать ничего не мог. Приказ Романа не высовываться выполнялся беспрекословно, Илья и Антон сутками не выходили из дома. Погулять выходили на балкон, торчали там часами, бесцельно смотрели вниз и болтали с Наташей. Но и эти посиделки скоро пришлось прекратить – в город пришло настоящее несговорчивое осеннее ненастье, зарядили дожди, и все чаще они переходили в мокрый снег. Впрочем, выход нашелся – «гулять» стали на лестничной площадке, часами сидели на подоконниках, трепались ни о чем. Окна подъезда выходили во двор, из них хорошо были видны, все, подходившие к дверям.
– Ромка приехал, – с этими словами Наташа мчалась к себе домой, Илья и Антон нехотя уходили в квартиру Владимира Николаевича. Но потом разбегаться пришлось уже в последний момент, как тараканам с кухни – темнело очень рано, уличное освещение давно не работало, и о приходе Романа Наташа догадывалась только по звукам его шагов. Тот предпочитал ходить пешком, машиной пользовался редко. Но в один из темных, длинных вечеров двор озарился красно-синими огнями, к домам подъехали пять или шесть полицейских машин. Илья, Антон и Владимир Николаевич смотрели в окно – из машин выбегали люди в черной форме, двое зашли и в их подъезд. Илье показалось, что в руках полицаи держат какие-то списки.
– Принесла нелегкая, не наши это, и Романа не видно, – бормотал старик и то снимал, но надевал очки, пытался рассмотреть все, происходящее на улице. В подъезде раздался топот множества ног, Илья выскользнул в коридор, приник ухом к входной двери.
– Да я кардиолог, что я могу. Вам инфекционисты нужны, – тревожно оправдывался кто-то, но его не слушали.
– В твоей регистрационной карте сказано, что ты медицинский институт заканчивал. Наврал, что ли? – спросили его, и тот торопливо оправдывался.
– Нет, все верно, но я узкий специалист…
– Ничего, сойдет.
Звуки шагов стихли, Илья кинулся к окну. Из подъезда вышли двое, одного втолкнули на заднее сиденье машины. Полицай захлопнул дверь, уселся за руль. Машина чуть качнулась, взвыла сирена, взвизгнули колеса, разбрасывая снежную кашу. Автомобиль вылетел со двора, с воем и огнями пронесся по дороге, исчез в темноте.
– Случилось что-то. – Антон бегал от одного окна к другому, Илья включил телевизор, но не увидел там ничего, даже бегущей строки. Экран был мертв и страшен, картинка дрожала. Илья поспешно нажал кнопку пульта, выключил бесполезный телевизор. По батареям грохнуло два раза.
– Пошли, – услышав условный сигнал, Антон выскочил из квартиры первым, Илья чуть замешкался. Когда он вышел в подъезд, Наташа уже торопливо делилась новостями:
– Ромка сказал, что это чума, духи, с собой притащили. И никто не знал, у них там народу поумирало – жуть! Им антибиотики нужны, а дурни эти чеснок ели и через костры прыгали, представляете!
– Так дикие же люди, что с них взять! – пренебрежительно высказался Антон, Илья не мог блеснуть красноречием, он предпочел промолчать.
– Вот теперь по спискам из комендатур врачей ищут, медсестер – всех, кто в медицине хоть что-нибудь понимает. Сказали, что если им остановить эпидемию удастся, то разрешат в город постоянно ходить, а не по разовым пропускам. Эх, и чего я медучилище не пошла… – с тоской вздохнула девушка.
– Наоборот, радуйся. Представляешь, увезли бы сейчас в помойку, да еще и к чумным крысам. И неизвестно, чем бы все закончилось. – Антон живописал Наташе возможные перспективы деятельности на врачебном поприще, и девушка поежилась. Илья снова оказался в тени, но так было всегда. Во время их «прогулок» Антон заливался соловьем, у него всегда в запасе был анекдот или шутка, Илья же отмалчивался. Но сейчас был не тот случай.
– Там кто-то умер? От чумы? – спросил девушку Илья, и она немедленно подтвердила:
– Да, Ромка сказал, что много, они в респираторах мертвых выносили и… – она не договорила, отвернулась к стене. Антон со страдальческим видом посмотрел на Илью – что ж ты, братец, девушкам такие вопросы задаешь? Соображать надо! Но Илье было не до сантиментов.
– Так их где-то хоронят, да? Получается, что в городе теперь еще и чумные кладбища будут? Ну, все, теперь нам точно крышка. – Наташа уставилась на него мокрыми испуганными глазами, Антон, судя по его виду, ничего не понял.
– Антисанитария, школы закрыты, власть у дикарей неграмотных, чума теперь – чего в городе еще не хватает? – Илья не понимал, как можно не видеть таких простых вещей. Антон и Наташа смотрели на него во все глаза.
– Чего? – спросила девушка дрожащим голосом, – чего еще нам не хватает? Все есть уже, полный набор. Не пугай, пожалуйста, и так страшно.
– Костров инквизиции, чего ж еще. Думаю, что скоро и до этого дойдет.
– Елки, и правда. Они совсем с цепи сорвались, полными хозяевами себя тут возомнили. Делать-то что? – Антон растерянно смотрел на Илью, но ответа не дождался.
– Сколько раз вам говорить – не вылезайте, – раздался за спиной знакомый усталый голос. Илья вздрогнул и обернулся – по лестнице медленно поднимался Роман. Они прозевали его появление, и, похоже, было уже очень поздно – домой раньше полуночи брат Наташи никогда не возвращался.
– Ну, чего смотрите? Брысь по домам, – но Роман был настолько вымотан, что на угрозу сил не осталось. И, вместо того, чтобы идти в квартиру, он уселся рядом с Антоном на подоконник.
– Ром, дай поговорить-то, – неуверенно попросила брата Наташа, но тот махнул на нее рукой.
– Говорите, кто вам не дает. Только вы не говорите, а орете на весь дом. И соседи в курсе дела. Я тебе больше вообще ничего никогда не скажу. Ты хоть понимаешь, чем это все закончиться может? Для тебя, для матери, для них, – Роман указал на Илью и Антона. – Про себя я вообще молчу. Ну, ничего, это мне наука. – Роман умолк, Наташа опустила глаза, но тут же набросилась на брата:
– А что нам делать? Я из дома уже два месяца не выхожу, дорогу забыла! В комендатуру эту уродскую только и все! Я скоро лаять начну или выть, как они… – и осеклась, замолчала, отступила назад.
– Что делать? Я тебе потом скажу, что! Пошла домой быстро! – Роман рявкнул так, что Антон свалился с подоконника, спрятался за Илью и прижался спиной к стене.
– Не ори на меня, я мамке скажу! – Наташа еще не плакала, но голос у нее уже дрожал.
– Я ей сам тогда знаешь, что скажу! Быстро в квартиру! – уже тише, но с той же интонацией повторил Роман. Наташа повернулась и через ступеньку побежала вверх по лестнице, Илье показалось, что плечи девушки вздрагивают.
Роман смотрел сестре вслед, проводил взглядом до двери. Дождался, пока Наташа войдет в квартиру и демонстративно грохнет входной дверью, потом посмотрел на Илью и Антона.
– В городе чума, это правда? – Илья начал наступление первым. Роман слегка обалдел от такой наглости, и поэтому сразу ответил:
– Да, в двух районах. Человек сто уже умерло, больных еще больше. Откуда только она взялась, ума не приложу. Ведь ее, вроде, крысы и суслики переносят. Или нет?
– Подожди, я сейчас. – Илья помчался вниз по ступенькам, вбежал в квартиру, бросился в их с Антоном комнату. Не включая свет, подбежал к дивану, запустил руку под подушки. Там лежали два главных его сокровища – пистолет и та самая монета, найденная рядом с «дверью». Илья схватил тяжелый кругляш, побежал обратно.
– Смотри, – он показал монету Роману, – это двенадцатый век, плюс-минус пятьдесят лет. Я нашел ее полтора месяца назад у одной из «дверей». Кто ее потерял, я не знаю, не видел, а те, кто видели, уже ничего не скажут, их убили. Чума пришла оттуда же, откуда и монета – из прошлого. Они притащили ее с собой вместе с грязью и дикостью. Надо что-то делать, Роман, если их не остановить, то нам конец. Ты что, не понимаешь?
