Роман брезгливо отложил в сторону недавно добытый Антоном в бою нож. – А вот этот ничего, оставь, хорошая вещичка. – Нож вслед за пистолетом приземлился на диване, на это раз рядом с Антоном. Тот осторожно и неуверенно потянулся к ножу, взялся за рукоять и так и замер.
– Держишь неправильно, так нельзя, сам пораниться можешь. Вот прямой хват, а вот обратный. – Роман снова извлек нож из руки Антона и продемонстрировал несколько приемов. Потом отдал оружие онемевшему Антону, и заговорил негромко, глядя куда-то в сторону и вверх:
– С пистолетом или автоматом проще, есть эффект дистанции. Автоматным огнем из засады легче всего, на спуск нажал – и все, дальше все сделает пуля. Нож – это значит взять жизнь вблизи, чувствуя весь процесс. Тут только своими руками, и все зависит от тебя, от того, как ты два вопроса для себя решишь – как это сделать правильно физически и как разобраться с запретным барьером. Ничего, научишься, – снова туманно и непонятно пообещал он, потом поинтересовался:
– Вопросы есть? – и Илья решился, вопросов накопилось много.
– Да, что это за патрули? И чем они отличаются от полиции?
Роман скривился, помолчал немного, но все же ответил:
– Полиция порядка. Обеспечивает безопасность отдельных районов города, где люди живут. А тех, новых, – Илье показалось, что Роман с трудом воздержался от ругательства, – и полиция и патрули сторожат. Вот там отборное зверье, по-моему, это даже не люди, не знаю, кто. Мы по месту, а они по всему городу носятся, и комендатуры охраняют, из наших там никого. Мы так – первый буфер между людьми и хозяевами новыми, практически никто и звать нас никак. Но отчеты каждый день собакам этим, доклады, что да как на территории. Быстро все они как провернули, заранее готовились. А я все гадал, почему такая спешка, зачем все силовые ведомства привели в полную боеготовность. Официально было объявлено, что на случай бунтов и массовых выступлений населения, а на самом деле вот что оказалось. Это они после той резни на площади, в день города…
– Мы там были, – с гордостью сообщил Антон, и сразу примолк.
– Куда ж без вас. – Роман почему-то с насмешкой смотрел на Илью, и тому только и осталось, что опустить глаза.
Роман умолк ненадолго, и снова заговорил:
– А про патруль этот я только одно знаю – как увидите их, бегите. В кусты, в люк канализационный, куда угодно, только чтоб они вас не видели. Смотреть на них нельзя, близко подходить нельзя, заговаривать тем более. Во-первых, они тебя не поймут, а во-вторых, сразу стрелять будут. Говорят, что это у них каста какая-то особенная, они при поступлении на службу клятву дают в течение определенного времени нести всем людям только боль и зло, то есть забирать и уничтожать самое дорогое и близкое. Людей на улицу выгнать, ребенка у матери отобрать, старика пристрелить – это по их части.
– А как узнать, что это патруль? – это уже подал голос Антон, – как их отличить от вас? По форме?
Роман усмехнулся, потом пояснил:
– Не ошибешься. И одеты они как уроды – халаты какие-то до колен, штаны в сапоги заправлены, шапки высокие лохматые. А вонь от них просто страшенная, с ног валит. Раньше, как твари эти из-под земли лезли, так всегда рядом кто-то из патрульных этих околачивался, а сейчас – нет. Мы в оцеплении стоим, если заранее известно, где все это начнется. А если внепланово, то просто следим, чтобы их никто не трогал.
– Как – заранее известно? – Илья даже привстал, но тут же уселся на место под пристальным взглядом Романа, – они что, заранее знают, где «дверь» откроется?
– «Дверь»? Да, можно и так сказать. А чего тут знать-то, каждый раз в одном и том же месте, только в разные дни. Вот тогда заранее знаешь, где сегодня новых посетителей встречать будут. А если внепланово, то тут только бдительность приказано усилить и оказывать содействие вновь прибывшим.
– У нас, там, где мы жили, два раза в неделю открывалась, и каждый раз духов кто-то встречал, – поделился с Романом информацией Антон. Илья отмалчивался, он обдумывал новые сведения, но как их использовать, пока не знал.
– Духи? Да, верно. Духи и есть – гнилые твари, бандиты и отморозки, – согласился Роман, и тут же добавил:
– Здесь, кстати, ни разу «двери» эти не открывались, сам я во всяком случае не видел, и даже не слышал. У нас тут пока чисто, но это пока. Так что… – он не договорил. Из коридора донесся стук, потом щелкнул замок, открылась входная дверь, люди говорили негромко, но второй голос показался Илье знакомым. Роман вскочил с кресла, выбежал в коридор, оставив дверь комнаты открытой.
– Владимир Николаевич, Ромка у вас? Его мать ждет, – услышал Илья, и тоже вышел из комнаты.
– Ты чего пришла? Иди быстро домой, я сейчас приду, – Роман пытался закрыть дверь, но Наташа уже увидела идущего по коридору Илью, улыбнулась ему и крикнула через плечо брата:
– Привет, ты чего не выходишь? Я там почти час торчала…
– Иди домой, кому сказал! – Роман почти выталкивал сестру за дверь, но та упиралась.
– Да не толкайся ты, дай мне с людьми поговорить, я скоро как эти твари стану, язык человеческий забуду.
Роман обернулся, коротко глянул на Илью, и тот пожалел, что не остался в комнате. Но бежать назад сейчас было бы стыдно и глупо, поэтому Илья попытался улыбнуться в ответ, но получилось не очень.
– Занят был, дел много, – выдал он первую пришедшую в голову чушь и с удивлением почувствовал, что краснеет. И подумал, как хорошо, что в коридоре было темно, и девушка ничего не заметит.
– А это кто? – Наташа уже рассматривала показавшегося следом за Ильей Антона, – и тот быстро представился сам:
– Я Антон, а… – но тут растерявшийся на мгновение Роман, не обращая внимания на протестующие крики, вытолкал сестру на лестничную площадку и захлопнул перед ее носом дверь. Потом объяснил оставшимся в коридоре:
– Это моя сестра, я живу рядом, на четвертом этаже. С ней и с матерью. Вопросы?
– Нет вопросов, мы все поняли, – быстро согласился с объяснением Антон.
– Отлично. Значит, так. Сидите тихо, из дома не выходите. Даже по ночам, – он внимательно осмотрел обоих, дождался, пока те подтвердят, что усвоили сказанное, и продолжил:
– Сначала справки попробуем вам сделать, потом посмотрим. И еще, предупреждаю сразу – если потянет на подвиги, то валите отсюда сразу и геройствуйте где-нибудь в другом месте, чтобы никто из-за дури вашей кроме вас самих не пострадал. И Владимира Николаевича чтобы слушались, – заметив вышедшего из кухни старика, закончил вводную лекцию о правилах проживания на вверенной ему территории Роман. И отчитался о проделанной работе:
– Все, поговорили. Вроде, не совсем дураки и должны понимать, что происходит.
И тут же без перехода снова посмотрел по очереди на Илью, потом на Антона, и закончил ознакомительную беседу:
– А если что, я вас сам патрулю этому сдам, и никакие игрушки вам не помогут. Не такое видал, а уж с вами и подавно справлюсь.
И последние его слова не были бравадой, Илья понял это по тусклому нехорошему блеску в глазах Романа, появившемуся на миг, и снова пропавшему. Антон, видимо, тоже заметил стремительное преображение их собеседника, и торопливо пообещал:
– Будем слушаться, обещаем.
– Вот и славненько. Все, Владимир Николаевич, я пошел.
– Спасибо, вам, Роман, большое спасибо. Не знаю, чтобы мы без вас… – но Роман уже бежал наверх, и слов благодарности не слышал. Правда, прежде чем выйти из квартиры, он успел украдкой показать Илье кулак, но этого больше никто не заметил.
– Ученики мои, и он, и Наташа. И еще дети из нашего дома, и из соседних. Я в школе работал, химию преподавал. Роман, честно говоря, плохо учился, неинтересно ему было. Ну да ладно. А школу новые власти первым делом закрыли, я-то сам уж давно на пенсии, да детишек жалко, вырастут такими же дикарями.
– Простите нас, пожалуйста, – замямлил Илья, – мы думали, что вы… – но старик не стал его слушать.
– Ничего, ничего, время такое. Роман ведь почему тварям этим служить пошел? Лучше, говорит, я тут за вами присматривать буду, чем чужого кого поставят. Вот и присматривает, спасибо ему. Но вы уж его не
