Роман рванул по разбитой дорожной колее к домам, Илья побежал следом. Они прошли вдоль дома, прижимаясь спиной к стене, проскользнули в подъезд. Немного задержались внизу, и, прыгая через ступеньку, помчались вверх по лестнице. Роман толкнул дверь квартиры старика, она приоткрылась, Илья шагнул через порог.
– Жди, – шепотом велел Роман, и помчался на четвертый этаж, Илья остался в квартире один. Глаза давно привыкли к полумраку, Илья осторожно прошел по коридору, приоткрыл дверь в кухню, потом в комнату, в другую. На первый взгляд все выглядело как обычно, как почти два месяца назад, когда он был тут в последний раз. Только пол в одной из комнат застилал огромный кусок то ли брезента, то ли другой плотной темной ткани. Илья очень тихо прикрыл дверь, отвернулся и постоял так несколько секунд. Потом вспомнил, что надо еще умыться, пошел в ванную и долго отмывал от присохшей грязи и ошметков мха лицо и руки. Вода из крана еле-еле текла, тоненькая струйка дрожала и могла иссякнуть в любой момент. В квартире было очень холодно, и Илья пожалел, что снял верхнюю одежду. Он вернулся в коридор, снова надел подаренную Романом куртку и зачем-то зашел на кухню. Там все было по-старому – холодильник, на нем старенький телевизор, стол, табуретки. Взгляд упал на одну из полок, и Илья увидел на ней какие-то бумаги. Он подошел, взял их в руки, и едва не выронил – это были те самые карточки, которые он и Антон отдали старику, прежде чем сбежать из его квартиры. Илья осторожно вернул листки на место и почти выбежал вон из кухни, уселся в кресло перед балконной дверью, вцепился руками в волосы. «Когда я ту скотину найду…» – всплыли в памяти сказанные недавно Романом слова. Илье очень хотелось если не собственноручно расправиться с доносчиком, то хотя бы постоять рядом и просто посмотреть, как будет умирать крыса.
Очень тихо открылась входная дверь, в коридоре послышались звуки шагов, и Илья вскинулся, вскочил, потом снова уселся в кресло.
– Сюда, – еле слышно сказал Роман, и в комнату вошли два человека. Илья снова вскочил, отбежал к стене, замер, не зная, что ему делать дальше. Роман вошел первым, быстро подошел к окну и задернул шторы. В комнате стало совсем темно, Илья не видел почти ничего. Второй человек продолжал молча стоять на пороге, и Илья чувствовал на себе его пристальный изучающий взгляд.
– Вы – Илья? – спросили его из темноты тревожным хрипловатым шепотом. Лица собеседника он не видел, а такой голос мог принадлежать и девушке, и взрослой женщине. – Я Ольга, – еле слышно назвала гостья свое имя.
– Да, добрый вечер, – Илья зачем-то вжался в стену, посмотрел в сторону балконной двери, где во мраке высился Роман.
– Добрый, добрый, – сварливо ответил он, – сядь, чего встал. Да не сюда, – он выдернул Илью из кресла, и очень любезно предложил:
– Прошу вас, Ольга, присаживайтесь. Наш друг немного одичал в бегах, ему простительно, – язвительно прокомментировал Роман метания Ильи. А тот даже был рад тому, что в комнате темно, и собеседница не видит его покрасневшего лица.
Та, кого назвали Ольгой, скользнула к единственному в комнате креслу, села, обняла руками колени. Она тихонько откашлялась, провела рукой по волосам, потом выпрямилась.
– Слушаю вас, – тихо произнесла она, – вы хотели меня о чем-то спросить?
Илья попытался заговорить, но не смог, язык не слушался, в голове образовалась полная каша. Только сейчас он сообразил, что совершенно не готов к разговору, не может внятно сформулировать ни одного вопроса. А Роман не собирался помогать ему, подпирал стенку и отрешенно молчал. В квартире стало очень тихо, слышались только голоса людей, живших за стеной в соседнем подъезде.
– Хорошо, давайте поступим так, – решилась прервать паузу Ольга, – я примерно представляю себе те вопросы, которые вы собирались мне задать. Поэтому я буду рассказывать о том, что мне известно, а вы можете перебить меня в любой момент. Договорились? – Илья снова почувствовал на себе ее взгляд.
– Да, – только и смог выговорить Илья, и тут его, наконец, поддержал Роман.
– Как вам будет угодно, а ты, – это уже относилось к Илье – слушай и запоминай, второго раза не будет.
– Хорошо, – Ольга откинулась на спинку кресла, – тогда начнем с того, что моему отцу удалось разгадать тот феномен, который называется «ловушка времени».
– Ловушки? – перебил ее Илья, но его тут же заставил замолчать Роман:
– Помолчи, дай человеку сказать, потом спросишь, – оборвал он Илью, и умолк сам.
– Да, он назвал это так, у него были на это причины. В детстве он оказался в ситуации, очень похожей на то, что сейчас происходит в городе. И жертвой чего стали мы все. Я могу рассказать, если, вам, конечно, интересно, – торопливо добавила она.
– Очень интересно, – хором ответили Илья и Роман.
– Хорошо. Ему было тогда лет четырнадцать или пятнадцать, он жил в деревне с родителями. В соседней деревне жили их пожилые родственники, и как-то отец пошел навестить их. Он благополучно добрался до той деревни, побыл там почти до ночи, и обратно, к себе домой, пошел очень поздно, около полуночи. На улице было уже очень темно, дорога шла через лес, и отец почти весь путь пробежал. Кроме последнего его отрезка, когда и случилось невероятное. Вдруг что-то произошло: воздух вокруг заклубился, и стало светло. Отец огляделся и изумился: он находился в совершенно незнакомом месте! И вдобавок там был день, а не ночь! Осмотревшись, отец увидел, что оказался в каком-то большом незнакомом селе. На завалинках у домов сидели старики, играли ребятишки, прогуливались молодые люди. Но особенно его поразили дома – очень большие, добротные, непохожие на те, что были в его и соседних деревнях. При этом в глаза ему бросилась одна деталь – крыши у этих домов были несуразно большими, а окон либо не было совсем, либо они были очень маленькими. Потом снова появился клубящийся то ли свет, то ли туман, деревня исчезла, и отец снова оказался на дороге. И уже было утро – оказывается, что на путь, который занимал обычно минут пятнадцать, он потратил больше пяти часов! После этого случая отец осторожно расспрашивал родителей и соседей, и узнал, что он был далеко не первым «гостем» в удивительной деревне, там в свое время оказались многие люди – совпали описания пейзажа и построек.
– А как он это объяснил, что это могло быть? – спросил Илья после того, как Ольга замолчала – многое из ее рассказа Илья видел своими глазами, и не раз.
– Он предположил, что было… Нет, так не пойдет. Надо рассказывать с самого начала, а это очень долго. – Ольга повернула голову в сторону замершего в темноте Романа, и тот немедленно откликнулся:
– Ничего, мы не торопимся, вам тоже нечего опасаться. Надежнее этого места в городе сейчас не найти. Мы так долго ждали этой встречи, что готовы слушать всю ночь, – Илье показалось, что Роман улыбнулся, произнося последние слова.
– Хорошо. Как вы представляете себе время? Что для вас значит это слово? – она снова смотрела в их сторону, и научившийся видеть в темноте Илья разглядел, что у женщины короткие волосы и очень худое лицо.
– Ну, время – час, минута, день, год. Они идут друг за другом, проходят, – сказал он первое, что пришло в голову.
– Так, понятно, а вы, Роман?
– Я? Я не знаю, не задумывался. Идет и идет, из прошлого в будущее, вчера, сегодня, завтра. И его вечно то слишком мало, то слишком много, – ответил он.
– Так думают многие. Мой отец предположил, что время не движется по прямой, оно похоже на катушку с нитками, слоеный пирог, уложенные в стопку книги или газеты. Или толщу воды – в реке или в море. Каждый год бывает, к примеру, двадцать четвертое ноября, и сто лет назад, будет оно и в этом году, и в следующем. Но разве можно сравнить день сегодняшний и людей в нем с тем, что было сто лет назад? Это тоже будет сырая промозглая поздняя осень, когда день заканчивается, едва начавшись, но ты сам и все вокруг тебя будет другим. Так вот, отец считал, что иногда между этими слоями случаются «пробои», и тогда возникает то, что вы называете «дверью». Она одновременно и вход, и выход, в нее втягиваются люди, предметы, животные, бесследно исчезающие из своей привычной жизни, и сразу возникающие в другой.
– Но раньше такого не было, «двери» не открывались, где попало, и через них не лезла сюда дикая орда, – возразил Илья, недавняя прогулка по болоту, чудовищная боль в голове были слишком свежи в
